Связанный, заросший бородой и вообще напоминающий диковинного двуногого зверя, капитан согласно замычал.
Валид, хмыкнув, покосился на него, лениво подергал струны рабабы – расстроенной, как плакальщицы самого султана в день похорон, и рыдающей примерно так же.
– А потом утопленник всплыл, и из его ушей полезла…
– Валид! – не выдержал Амин. – Довольно!
Мальчик, фыркнув, спрыгнул со столика, потянулся к связанному капитану, не обращая внимания на осуждающий взгляд Амина.
– Короче, клянусь волосами Аллат, с тобой будет то же самое, если ты не дашь нам отдельную каюту!
Пленник снова замычал, выражая полное согласие сделать так, как хотят достопочтимые сайеды… И совершенно бесплатно.
– Умница, – покровительственно погладив дернувшегося мужчину по спине, улыбнулся Валид. – И учти, вякнешь еще раз… Я за тобой слежу. В море отправлю.
А чуть позже уже у двери капитанской каюты добавил:
– И если ты думаешь, что в море живут только рыбы, ты очень-очень ошибаешься.
Амин торопливо подтолкнул его. За их спинами испуганный, точно самого шайтана углядел, капитан бормотал извинения и просил сайеда-колдуна быть милосердным и…
– Колдуна! – ахнул Валид, порываясь вернуться. – Кем ты, бурдюк нечесаный, меня обозвал? Колдуном?!
Амин поймал мальчишку за шкирку раньше, чем он успел проскользнуть обратно в каюту и, стараясь не обращать внимания на вытаращившихся на него матросов, потащил Валида к новой каюте.
Его проводил облегченный вздох. За пять дней плавания вся команда уже успела уяснить, что забавный мальчишка, такой неопасный с виду, на самом деле великий колдун. А юноша, называющийся его братом, – колдун, очевидно, еще больший. Ибо умеет усмирять маленького шайтана в образе невинного ребенка и совсем ничего не боится.
Каюта оказалась маленькой, но чистой и даже имела небольшое окошко и кое-какую мебель. Например, узкую, рассчитанную на одного кровать, на которой Валид не замедлил растянуться.
Амин, скрестив руки, замер у двери.
– Зачем ты меня остановил? – буркнул мальчик. – Только не говори, что тебе вдруг пришло в голову пожалеть и этого бурдюка- капитана. Он спер у нас жемчуг, подначил своих людишек и попытался скинуть меня за борт.
– Ты сам упал, – вздохнул Амин, закрывая глаза и пытаясь успокоиться. – Нечего было танцевать на поручнях.
– Я не мог упасть! – вскинулся мальчишка. – Я могу плясать где угодно, хоть на мачте, и когда угодно, даже в шторм! И не надо мне говорить, что…
– Валид, ты понимаешь, что без капитана мы далеко не уплывем? – нарочито спокойно поинтересовался Амин.
– С таким капитаном мы тоже рискуем до Мусаифы не доплыть, – буркнул Валид. Тяжело вздохнув, покосился на юношу. – Амин, ну давай я позову кого-нибудь из морских джиннов, а? У меня полно тут… э-э-э… знакомых. А людишек этих – за борт. Ну не могу я так больше – ходят, пялятся, го-во-рят… И тащимся мы, как при штиле, а ветер ведь попутный! Еще, поди, в порт не преминем зайти. А так бы напрямик домчались… Ну, Амин! А?
Юноша старательно потупился и прошел от двери к стоящему у окна сундуку.
– Как прикажете, сайеда, любое ваше пожелание – закон для ничтожного смертного.
Валид рывком сел.
– Ты рискуешь, смертный, – сердито проскрипел он.
– Что вы отправите меня за борт, сайеда-феникс? – с улыбкой обернулся к нему Амин. – Делайте как пожелаете. Я целиком и полностью в вашей власти, – добавил он, низко кланяясь.
Какое-то время Валид молча смотрел на него, комкая тонкое покрывало. Потом спрыгнул с кровати и, ни слова не говоря, выскочил за дверь.
Амин проводил его настороженным взглядом и тяжело вздохнул.
К вечеру Амин удобно обустроил их новенькую каюту, сходил к капитану – позаимствовать еще одно покрывало и подушки. В довесок ему всучили еще и сладости – из тех, что везли на продажу. Для маленького шайтана ничего не жалко.
Так, возвращаясь с огромным блюдом свежайшего рахат-лукума, Амин на всякий случай заглянул и в трюм, и на корму – любимые места Валида. Мальчика там не оказалось, но Амин утешил себя тем, что с корабля он все равно никуда не денется. Ведь так?
