Валид нашелся в каюте. И Амин чуть не выронил блюдо, увидев на кровати обнаженную красавицу – хвала Аллат, в образе человека, а не огненной птицы.
Амин старательно отвел взгляд и поинтересовался у обитой кедровыми панелями стены:
– Я никогда не спрашивал, как ты называешься в этом образе? Как тебя зовут, когда ты… девушка?
– По-твоему, я меняю обличье вместе с именем? – нежно поинтересовалась красавица.
Амин поставил блюдо рядом с кроватью и сел рядом на пятки.
– Меня зовут Желание, – проворковала девушка, протягивая юноше руку. – Разве ты не желаешь меня, ибни?
Амин против воли покосился на нее и резко встал.
– Не выходи в таком виде из каюты.
И хлопнул дверью, прежде чем изумленная девушка успела опомниться.
Заночевать на корме он не успел. Даже задремал только-только, когда его разбудил тихий, но, хвала Вадду, мальчишеский голос.
– Еще никто не отказывался. Совсем. Никто.
Амин поднял голову, наткнулся на расширенные, черные в синеве ночи глаза мальчика.
– Я что, тебе не нравлюсь? – выдохнул Валид.
Амин со вздохом осторожно провел рукой по лбу мальчишки, убирая непослушные мягкие пряди.
– Ты знаешь историю о том, как Аллат однажды спустилась на землю ради человеческого юноши?
– Которую? – еле слышно сквозь шепот волн выдохнул мальчик. – Эта стерва раз сто спускалась. Шлюха.
Амин закусил губу и покосился на небо, где подгонял быков блистающий Вадд. Как бы брат не обиделся за сестру.
– Когда великая Аллат полюбила человеческого юношу, – казалось, шепчет само море, и мальчишка, оседлавший поручень, слушает именно его, а не Амина. Лунная дорожка вела в небо – интересно, правду ли рассказывают, что морские джинньи иногда поднимаются по ней к Вадду? И даже сама хозяйка вод Аилина танцует на ней с духами ветра в такие вот звездные ночи.
Амин продолжал:
– …и, захотев быть с ним, спустилась Аллат на землю. Была она прекрасна и ослепляюща – как и всегда. Но ее объятия жгли, точно огонь, и влюбленный юноша погиб от ее жара…
– Потому что эта дура не додумалась делать это ночью, – фыркнул мальчик. – Если ты боишься сгореть, Амин, то зря. Я буду в образе человека. В отличие от солнечной стервы я кое-что понимаю.
– Ничего ты не понимаешь, – усмехнувшись, потрепал Валида по волосам юноша. – Сгореть можно по-разному. Очень по- разному.
– Философ, – буркнул мальчик, отворачиваясь и глядя на бормочущее море.
– Станцуй? – тихо предложил Амин, глядя на худенькую мальчишескую фигуру, но видя почему-то стройную девичью. – Пожалуйста.
– Я никогда не любила исполнять ничьи желания, – спустя паузу сказал мальчик, не оборачиваясь. – Но исполнить твои почему- то хочу сама. Почему?
Амин молча смотрел на него, не зная что ответить.
Мальчик поднялся. Вскинул голову, глядя на луну. И медленно повел бедром, подчеркивая движение изящно изогнутой рукой.
Амин смотрел на него и забывал дышать. Смотрел и видел прекрасную неземную девушку, медленно, грациозно танцующую без музыки. Сейчас это не был полет, и не была дерзость. Просто легкая нега, просто медленный и тонкий, точно струйка пара, танец, заполняющий собой все: и небо, и море без остатка.
– Тебе так это нравится? – спросил позже Валид, устраиваясь рядом и выравнивая дыхание.
Амин только кивнул. Слова застряли где-то в горле и наружу не рвались.
Валид отвернулся.
Два дня спустя корабль вошел в Янтарную бухту, на берегу которой находилась сиятельная Йяла – город торговцев, уже принадлежащий султану Яммы.
– Ну вот, нам сюда надо, как к шайтану и его гулям на пир, – бурчал Валид, перегибаясь через поручни и глядя на шумную пристань. – Эй! – вскинулся он, увидев Амина, повязывающего вокруг головы тюрбан. – Только не говори, что собрался прогуляться!
Амин глубоко вдохнул пахнущий солью, пряностями и тяжелыми благовониями воздух и, улыбнувшись, повязал конец ткани так,
