задом.
– Простите, но я подумал…
– Ах, дорогой сэр Эйри! Вы – гость, и барон Скум слегка вышел за рамки. Он скор на гнев, но поверьте, к вечеру образумится, и мы вернёмся за стол!
Нимерсат согласно покивал, смежил тяжёлые веки и, кажется, захрапел!
Эйри скривился, сунул меч за пояс, привесил булаву.
– Боюсь вас разочаровать, сэры, но барон ни за что не пустит меня, а теперь и вас обратно в замок! Более того, постарается забить молотами со стен, заткнуть рот!
Храп Нимерсата смолк, веки захлопали ресницами, на добродушном лице беспокойство.
– Что заставляет вас думать плохо о бароне Скуме? Мы знаем его лет пять и…
– Сэр Нимерсат! Мню я, вы знаете барона недостаточно хорошо! Разве не очевидно, он не собирается исполнять обета!
Уменге взвился на ноги, стрельнул глазами к копью.
– Сэр Эйри! Вы переходите границы! Я не позволю марать в пыли имя нашего доброго, гм, обычно доброго хозяина! Да, мы задержались в замке, но в сердцах решимость исполнить долг, освободить Ретунию от бунтовщиков, от непонятной этой Шестёрки!
Руки Эйри мирно скрещены на груди.
– Увы, мне не остаётся иного, кроме как отрезать вам путь назад… окончательно!
Нимерсат протопал к щиту, кинул копьё Уменге. Спокойно и деловито всунул руку по локоть в петлю, пухлая кисть ухватила дубовую ручку на внутренней стороне. Трёхпудовый щит взмыл в воздух, легко, как лист пергамента.
– Что ж, сэр Уменге, будем биться по очереди с сэром Эйри! Не замараем себя бесчестьем напасть вдвоём на одного! Сэр Эйри, я безоружен, одолжите запасное? Признаться, люблю всяческие дубины и молоты!
Нимерсат продемонстрировал, как сжимает рукоять и крушит воображаемой булавой. Я заворожённо уставился на кулак с пивной бочонок. На лице Эйри бледная тень, я не поверил глазам – он устрашился!
– Сэр Нимерсат! Сэр Уменге! Вы поняли превратно! Да и не смогу поднять меч на спасших меня!
Уменге изобразил мысль на лице, заскрёб пятерней в шевелюре.
– Признаться, вы запутали окончательно. Слова ваши благородны и делают честь, но намерения смутны и подозрительны.
– Позвольте всё прояснить. Шестёрки больше нет! – воскликнул Эйри, глядя, как Нимерсат разминает суставы и зачем-то уши.
– Как нет?! – выпалили приятели хором.
– Увы, или к счастью, но мой сюзерен, принц Джетсет, схлестнулся в смертельной битве. И мы одержали верх! Народ Ретунии и знатные лорды желают видеть принца коронованным.
Щит рухнул вновь, сверху опустился Нимерсат, огромные ладони поверх головы, застыл как оплывшая гора. Уменге усиленно жестикулирует, подаёт знаки приятелю. Мне почудились: «он не в себе», «покончим с этим» и «может, правда?». Эйри замер как кролик перед удавами, что пытаются вспомнить, обедали или нет.
– Едва донёс весть до барона, тот обвинил во лжи! Чую, сделает всё, чтобы рыцари не узнали правду, – продолжил увещевать Эйри. – Не пустит в замок ни меня, ни вас!
Нимерсат отнял ладони от лица.
– Опять! Опять, сэр Уменге, мы всё проели, не постесняюсь сказать, прожрали! Какие подвиги мыслились, маячили, протяни руку! Сэр Эйри молодец, хапнул с лихвой, не так ли?
На Уменге жалко смотреть, выглядит как бедняк, уронивший последнюю монету в выгребную яму. Эйри воскликнул:
– Э-э… дорогие сэры! Если речь о подвиге, найдётся достойная замена.
Три пары глаз напряжённо уставились на рыцаря. Эйри расслабленно продолжил:
– Разумеется, вы слышали о легендарном Золотом Талисмане. Нет? Не беда…
Лишь когда воодушевлённые рассказом рыцари утопали в сторону пика, я смог спуститься с ветвей. Зашагал, фальшиво насвистывая, по тропинке к подножию пика. За полдень, даже вечереет, с гор потянуло холодком. Но куда ледянее внутри от мысли, что Талисман достанется этим людишкам!
Очень скоро тропинка меж одиноких дубов растворилась окончательно, но заблудиться трудно, вот она – вершина. Лишь бы не выскочить к вертикальной стене или в тупик ущелья.
Гора вырастает с каждым шагом, накатывает лёгкое разочарование. Не так высока, чародей мог выбрать что-то посущественнее
