только ветер свистит и гонит мелкую пыль. В центре посёлка площадь, со всех сторон скалы и множество узких проходов. Поперёк одного массивная балка, на толстых цепях покачивается пузатый котёл, борт в застарелых потёках, под копчёным дном потухший очаг. В глубине расщелины куча корявых, с бору по сосенке, веток. В соседней каменный бортик, сверху ворот колодца, боюсь представить глубину.
– Гостеприимно у вас, – прокричал я гарпии, – сразу видать, гостей и любите, и умеете… готовить!
Арнив фыркнула, состроила свирепую рожицу, воинственно топорщит перья, но понятно – пыжится, делает вид. Не от хорошей жизни гарпии забрались на верхотуру. Арнив скользнула в третью по счёту расщелину, бронзово звякнуло, звук мечется эхом, затих в проходах. Несколько томительных мгновений и на площадь потянулись остатки Вольного народа, жалкие и оборванные, но гордые и воинственные.
– А, э-э, самцы у вас есть? Или только самочки? – поинтересовался я.
– Больше нету, всех съели, при бабушке! – буркнула Арнив. – Да и зачем они, толку никакого!
– А как же… э-э… дети? – ошарашенно спросил я.
– Опять ты про это! Не терпится? – расхохоталась Арнив, прогнув спину, розовый язычок прошёлся меж алых губ. Я почуял слабую тень смущения, но куда больше – любопытство.
– А если серьёзно?
– Если серьёзно, они погибли до одного, защищая Гнездо.
Арнив мгновенно будто постарела на десяток лет, плечи ссутулены, перья безвольно обвисли.
На площади десятка три гарпий, стоят полукругом, глаза голодно блестят. Из-за спин протолкалась моя знакомица, сестра Арнив. Сейчас могу рассмотреть толком: Герена высока для гарпии, но столь же легка в кости и тонка в талии. Чёрные, как у сестры, волосы уложены в сложную причёску, держатся, пришпилены перьями десятка разных птиц. Тёмные глаза с прищуром, хищный нос и широковатый рот, губы поджаты решительно – Герену не назовёшь красивой, но волевой – точно! Одета в строгое, по меркам гарпий, тёмно-зелёное платье. Разрезы юбки до талии, при шаге показывается на миг изящная нога, длинная, со свежими розовыми шрамиками поперёк бедра. Выше пояса Герене хвастаться особо нечем, холмики грудей едва заметно оттягивают ткань.
Я вышел вперёд, протянул руки. Герена дала рассмотреть хвосты стрел, что вместо выдранных безжалостно перьев воткнуты в локти и плечи. То ли магия подействовала, то ли звериная живучесть, но торчат как родные, раны в месте соединения затянуты плёнкой и побледнели.
– Не знаю, благодарить тебя или проклинать, чужак! – певуче воскликнула Герена. – Я не рассчитывала, что не смогу выдернуть проклятые стрелы!
– А что, очень оригинально! – поспешил уверить я. – Посмотри на других – банальные перья. А у тебя – ого-го! Сразу видно гарпию, что спаслась от коварных людей, победила в Цирке Магикус!
Лесть и женщины, как мухи и мёд. Вот и Герена, всё поняла, но улыбка растягивает губы, и хмурые брови уже неуместны.
– Ладно, так и быть, не станем тебя есть! – важно проговорила Герена, лица товарок вытянулись, кто-то в задних рядах разочарованно каркнул. – Но и ты нам послужишь!
– Как?! – поразился я. – Я спас тебя магией! Разве не заслуживает благодарности?
Герена мелко покивала.
– Да, ты могуч, конечно – заслуживает. За это – не съедим.
Я сглотнул очередной комок, огляделся по сторонам. Девок много – разорвут острыми своими когтями!
– С тебя можно получить и больше, глупо упускать возможность. Арнив уже передала, тебе нужна некая услуга, перенести через Долину Кости? Придётся потрудиться!
Арнив призывно выставила бедро, раскинула руки, выпятив холмики. Перья встопорщились и задрожали на кончиках. Во рту сухо.
– Я, конечно, готов, если за ради дела, и не сказать, чтобы ты, Арнив, и прочие были совсем уж плохи, вовсе нет, наоборот, очень даже наоборот!
– Для вас всё готово, Арнив проводит, – фыркнула Герена. – Уверена, это сущий пустяк, любимое дело для самцов вроде тебя!
Я неуверенно кивнул. Мы двинулись с площади в дальнюю расщелину, под крышу и в длинный ход. Впереди Арнив, тащит за руку, от маленькой ладошки настоящий жар. Я задышал чаще, потянул за ворот рубахи. Позади лёгкий шорох множества ног, с полдюжины гарпий увязались следом.
В просторный зал мы вошли вдвоём, остальные отстали. Стенами служат скалы, в промежутках всё те же глиняные перегородки,
