подобрал одно, длинное, широкое и жёсткое, как наконечник копья. Снова карк! В вышине зависла худая девка, руки в перьях. Не обращая внимания, я двинулся дальше.
Гарпия не отстаёт, то справа, то слева ущелья. Устало опустив руки, садится на край обрыва, грудь ходуном, но стоит мне миновать, как взлетает вновь, не шевельнув и пером. Я чую пристальный оценивающий взгляд. Особого беспокойства нет, хоть безоружен и магии шиш, но после стольких стычек тощая гарпия выглядит несерьёзно.
Ущелье в последней попытке не выпустить поджимает склонами. Шероховатый гранит выгнут аркой, как две ладони, но не в силах соприкоснуться, гнёт каменные пальцы в вышине. Меж ладоней шар силы – заходящее солнце, на фоне красноватого диска силуэт гарпии. Руки-крылья в стороны, перья в серёдке словно ощипаны, на концах широким белым листом. Если б не перья – обычная крестьянка, правда, из тех, кто не засиживается в деревне, а сразу берут в замок. Тонкие черты лица под чёрными бровями полны той хищной красоты, что свойственна и птицам, и южанам. Сама стройная, поверх смуглой кожи одёжка из чёрных лоскутов, едва прикрывает, что стыдливо прячут от мужских взоров.
– Ну, чего тебе? – крикнул я. – Видел, ваших разорили, но я при чём? А если что удумала – забудь, со мной не совладать!
Самочка посмотрела искоса, совсем по-птичьи повернув головку набок.
– То давно было. Велено передать: идёшь в самую Долину Горелой Кости. Берегись! – проговорила гарпия вполне чётко, лишь лёгкий акцент и забавная картавость выдаёт, что речь не родная.
– Кто так добр, предупреждать? Обычно сперва бьют, потом разговоры.
– Вольный народ помнит добро! Ты помог, тебе помогают! – туманно выразилась гарпия. Раскинула руки взлететь, я заметил странное.
– Постой! Скажи, перья твои – чёрные, и ощипаны посередине, а к кончикам чужие белые подвязаны. Зачем?
Гарпия опустила обратно руки, брови изогнулись домиком.
– Это новая мода! Теперь все так делают! – проговорила с удивлением.
– Что ж, передавай привет вашей… как её звать?
– Сестру зовут Герена!
– Да-да, Герене. А может, ты сама и перенесёшь через долину? Больно название мрачное! Смотри, я невелик и, гм, лёгок!
Гарпия подошла совсем близко, от невысокого тела ощутимый жар, заставляет бурлить кровь, стучать сердце сильнее. Смерила сверху донизу, взгляд задержался посередине, я чую, как заалели щеки. На губах гарпии кривая улыбочка.
– Среди Вольного народа предложение полетать вместе значит иное… Но я согласна, доверенный чужак! – фыркнула гарпия, руки упёрты в бока, улетать передумала. Щёки мои уже хоть блины пеки, но под её пристальным взглядом кровь вдруг понадобилась ниже. Гарпия расхохоталась.
– Осилишь? – невозмутимо спросил я. Меня так сразу не пронять, хоть тело, проклятое, живёт своей жизнью.
Гарпия успокоилась, но меня все не отпускает, стоит неимоверных усилий держаться и не схватить эту птичку, смять в жарких объятиях!
– Одна – нет. Если позовём сестру, утянем. Придётся полазить по скалам, она в деревне, – ответила гарпия. Я состроил кислую мину. – Не бойся! Сорвёшься – кричи, могу даже успеть, – обнадёжила она. – Моё имя Арнив!
– Виллейн. А вы ничего, зря люди злое болтали!
– Не зря, – отрезала гарпия так, что я сглотнул комок, – но ты – особый случай. Иди следом!
И мы отправились, я пешком, до ближайшей расщелины за аркой. Арнив раскинула руки, парит в восходящем потоке.
– Проклятые скалы! Ненавижу!
Чуть не вырвав с мясом пару когтей, подтянулся, закинул ногу на край уступа. Нет, Арнив помогает как может: хлопают руки- крылья, гонят приятную прохладу в затылок, хлопочет сама, то справа, то слева, охает, ахает – все как положено верной спутнице героя. Демонстрирует, что подхватит, если сорвусь.
Деревня гарпий на вершине невысокого отрога, хорошо укрыта от ветра и видна только сверху, знакомые глиняные домики прилепились в расщелинах. Это для гарпий не высоко, я как глянул вниз, голова кругом! Следом приятное чувство, разливается тёплой волной – молодец! Залез по такой стене, муха сорвётся. Будто мало защиты скал, вокруг деревни частокол, хлипкий как штакетник – палки воткнуты через одну и спутаны плетнём поперёк, – но зловещий. На кончиках колов черепа всех известных рас, есть пара троллячьих, тяжёлые как жернова, а мелким гоблинским нет числа. Эльфячьи и гномьи от человеческих мне не отличить, но таких мало. На шнурах гирлянды звериных, сухо пощёлкивают под крепким на такой высоте ветром.
Мы протиснулись меж прутьев, гарпия первой, я следом, дальше лабиринт скал. В узких проходах обязательно домик, идём длинной дорогой, петляя и возвращаясь назад. Иногда удаётся поймать любопытный взгляд из-за занавески. Удивительно тихо,
