— Взросление, — огрызнулся Кардинал.
— И? — Я временно выпала в осадок, даже не зная, как свое замешательство объяснить. — Бруг, так ты же давно уже не…
— Это смотрь-ря с какой стороны к нему подойти, — хмыкнула теневая и подмигнула мрачному смертнику. А он не знал, что сказать, и на руках показал, как намотает нежить на кулак и пару раз треснет им об стену, а затем эту стену… Дальше я не разобрала, ибо пришло понимание недосказанных ими намеков.
— Вот же Кудряшка! — Я торопливо стянула перчатку с руки и прикоснулась к темным локонам Тугго. Мгновение, и с его лица все сошло. И вроде бы все хорошо, но осадок остался. Проучить бы ее.
— Спасибо, — прошептал Кардинал и даже ехидину-куку за ушком погладил.
— Знаешь, Бруг, как по мне, лучший вариант ответа вот на это, — я кивнула на его лоб, — письмо.
— Издеваешься надо мной, Сумерька?
— Нет. Предлагаю мстить по правилам ведической школы. А именно несмываемыми чернилами расписать простыню Олли.
— Чтобы на кожу Кудряшки переснялось? — недоверчиво вопросил он и отмахнулся, поднимаясь: — Эта уловка не пройдет.
— Пройдет, если письмо будет длинным, красивым и романтичным. На всю простыню, и такое, чтобы жалко было стирать и очень хотелось лечь и погладить, представляя, как поклонник выводил это пером…
— Хвостом, — хмыкнул Кардинал, посветлел лицом и резво поднялся со скамьи. — Спасибо!
— Дя, пожалуйста, — отозвалась кука, с улыбкой взирая на то, как Тугго с Его Высочеством чуть не столкнулись в дверях столовой. Что примечательно, оба смертника выглядели довольными, а Равэсс так вообще цвел и пах.
— Вскоре к графской дочери нагрь-рянут сваты, — лукаво протянула теневая и протяжно вздохнула, — но ее бать-тя не сразу дочь отдаст.
— Почему? — спросила я, наблюдая, как капитан запасных, чуть ли не танцуя, обходит столы и прибирающихся служащих столовой.
— Потому что Тэннон Дао-уно на юную красавицу тоже позарилсь-ся. Так что достанетсь-ся она тому, кто после игр Смерти выживет.
— Королевских?
— Не-а, бери выше. — И уже только что подошедшему Его Высочеству она ласково и незатейливо шепнула: — Эх, Равэсс, такой молодой и такой недальновидный. — И не дав ему и слова молвить, усмехнулась: — Не хочешь более истуканом под окнами стоя-ять, накорми их сь-сябку. — И исчезла, обронив напоследок — Дя-дя, о случае в беседке мне тоже известно.
А мы с огорошенным Смертником остались: я сидеть, он стоять.
— Это что только что было?
— Совет. Дельный. Чтобы я не тянул Дарику в парк, а спокойно поднимался в ее спальню, — произнес он тихо. — Но зачем? Я уже отправил сватов, она ко мне вскоре переедет… — И, моргнув, посмотрел на меня вначале с удивлением, а затем чуток раздраженно. — Ты ничего не слышала.
— М-м-м, — протянула я весело. — Ну, если я тебя не слышала, то и слов теневой тоже.
— Каких?
— Ну, знаешь, о том, что Тэннон твоей зазнобе внимание так же уделил, и теперь ее отец ждет, кто из вас после игр выживет.
— Твою ж! — И капитан команды запасных королевских смертников рухнул на стул, где совсем недавно сидел Тугго. Уж думала напомнить ему его же слова: «Представь, что все будет хорошо. Потому что все будет хорошо в любом случае». А он неожиданно рассмеялся.
— Таррах, как же своевременна ее подсказка с сябкой! — Отсмеявшись, потер лицо и заметил будто про себя: — Хорошая нежить у Дао-дво, надо бы и мне такую приручить.
— Не получится, симпатяшка единственная в своем роде, — улыбнулась я. — И меня удивляет, откуда она все обо всех знает.
— А меня больше удивляет, почему она не молчит и помогает.
— А не должна? — О куках я знала многое, но в книгах в основном им отводилась роль мелкого вредителя, а не бесценного помощника.
— Ее дружелюбная открытость — это редкость, крайняя редкость. А что до обширных знаний, теневые активно общаются
