Он зажмурился и сжал кулаки. Ух ты! Мне впервые довелось лицезреть абсолютно не контролирующего себя багряноволосого, который почему-то решил проконтролировать меня:
– Села прямо, руки на колени, смотри в глаза…
– Я бы с радостью, но у вас глаза закрыты, – поделилась наблюдениями я и села как просили. Уж лучше послушаюсь, иначе загрызет, вон взгляд какой. Зря я Гера психом называла, в отличие от некоторых он вполне вменяем, ответственен, предусмотрителен и заботлив. Уверена, это в нем видела не только я, но и фурия. Которая, по словам Симпатяшки, локти уже кусает…
– Таррах! – ругнулся багряноволосый. Пострадавший нос он уже не ощупывал, сверлил взглядом меня.
– Ой, кажется, последнее было произнесено не мысленно, а вслух, – пролепетала смущенно и, кажется, догадалась, что происходит. – Я что, сейчас все свои мысли озвучивать буду?
– Будешь.
– Н-да, вы не просто псих, а мазохист самый настоящий.
Мою реплику он пропустил мимо ушей, недобро ухмыльнулся:
– И начнешь вот с чего… Где ты провела этот вечер?
И я охотно сообщила название для инсценировок, придуманное генералом Сули:
– «В объятиях Дао-дво».
– Все время? – не поверил кровопийца, а я задумалась, припоминая ход событий.
– Вот как вы его вчера разозлили, так и не выпускал из кровати. – А что? Правда же, чистая!
– А подробнее?
– А в морду? – спросила строго и вопреки деревенскому воспитанию честно ответила: – Чтобы совсем подробно, придется рисовать.
– Избавь меня, – фыркнул багряноволосый с презрением.
– Правильно, кому захочется знать, что Дао-дво вытворял с вашей бывшей или уже будущей, – согласилась беспечно и как ни в чем не бывало продолжила отвечать на ранее поставленный вопрос: – А если коротко, то ночью Гера щупала я, а уже утром после завтрака он ворочал меня… – вспомнила некоторые из моментов, затем свой смех и профессионально оценила: – Хорошо ворочал.
– Су-ме-реч-на-я, – вновь начал злиться вампир. И с чего бы это?
– Ах да! Именно поэтому мы и опоздали на вашу тренировку, – нашла я причину его злости и задумчиво продолжила: – Правда, потом вы его от меня оторвали, но ненадолго, он вновь ко мне пристал и потянул в кровать.
– После двадцати кругов пробежки? – не поверил вампир, чьи щеки украшали уже два бордовых румянца.
– После восемнадцати, если быть точной. А вы не досчитали, потому что вас отвлекли… – вновь напомнила об Амиддарии, но он на уловку не повелся, с прищуром спросил:
– И что же, после этого вы так же все время в кровати провели? – Казалось бы, кровопийце завидна такая постельная активность, но я-то знала, он пришел не ради этого. В отличие от работников столовой, тщательно натирающих столы и стулья тут и там, его интересовала отнюдь не наша с Гером «личная жизнь», а то, что мы ею прикрывали.
– Нет. Мы поссорились, потом искупались. Вернее, он окунул меня. Затем повторно поссорились и… – в одно мгновение пропустила перед взглядом весь прошедший вечер и остановилась на последнем событии с карзией, – опять искупались. А потом он меня в городок отправил, а сам остался там, остывать.
– Где там? – встрепенулся вампир.
– На озере.
– На каком озере? – потребовал он ответа. – Форма, цвет, название…
– Круглое, блестящее. Названия не знаю, но оно прекрасно украшает сад. Украшало.
– Какой сад? Опиши.
– Красивый, вернее, уже не очень красивый. – Я с расстроенным вздохом вспомнила о последствиях моей спасательной операции. – Видите ли, если бы мы не поссорились на берегу, там бы все осталось так, как и прежде, но Гер узнал об оружии, которое мне дали, рассвирепел и…
И я чуть не начала рассказывать о карзии, прервавшей приступ гнева у рыжего, но Аквиус Авур меня оборвал:
– Стоп! Начни сначала и подробнее. – Я уже хотела спросить, не дать ли ему в глаз, но он изменил тактику и чуть ли не елейным голосом произнес: – Поэтапно, пожалуйста. Не торопись и с самого начала.
