Невольно поморщившись от ноющей боли в висках (проклятая медовуха!) и затылке (все же не стоило вчера мешать пиво с вином), невольная жертва русского гостеприимства подумала: не повторить ли ей лечебную процедуру еще раз? Так сказать, для более явного результата…
– …с розмыслом Найфеном Кондратьевым, личным учеником царевича Димитрио Иоанновича.
Все еще находясь во власти видения небольшого кубка с вином, английский дипломат рассеянно поправил почтенного негоцианта:
– Два дня назад великий князь Московии сделал его своим соправителем, так что…
Пару раз сморгнув набрякшими веками, сэр Энтони вдруг преисполнился дружелюбной вежливости, попросив своего доброго приятеля Ричарда повторить еще раз: с кем он имел разговор?
– С розмыслом Найфеном Кондратьевым, личным учеником
– И о чем же вы говорили?
В полной мере насладившись достигнутым эффектом, Грей пододвинулся вплотную и принялся что-то тихонечко шептать, причем хозяин этому совершенно не возражал – иные дела огласки не терпят. Ну, почти.
– Что?.. Сколько?! Он хоть понимает, что? просит?..
Негоциант на этот крик души лишь печально пожал плечами и после небольшой паузы продолжил свой крайне тихий монолог.
– Довольно, я вас понял. Тайна тульского уклада и новейшее оружие?.. Гм, неплохо. А фарфор, прозрачное стекло и зеркала? Особенно зеркала!..
– Он намекнул, что мог бы поговорить с теми, кто в этом разбирается. За соответствующее…
– Да-да, я помню. Проклятье!..
Вздрогнув от буйства чувств, вложенных в это короткое слово, Грей понимающе вздохнул. Да и то сказать – кому как не ему знать, насколько московиты жадны до серебра и золота… В свое время, отплывая в далекую северную страну, он лелеял планы отстроить там канатную мастерскую, дабы на месте выделывать крепкие веревки и канаты для корабельного такелажа. Во-первых, сырье на месте произрастания обойдется ему заметно дешевле. Во-вторых, готовый товар будет стоить куда дороже. В-третьих, в трюмы корабля плотно увязанных веревочных бухт поместится гораздо больше, нежели рыхлых тюков такой незаменимой для корабелов пеньки[115]. Тройная выгода!.. Увы, все его надежды и основательно выверенные планы разбило одно-единственное обстоятельство – в Московии, как оказалось, уже имелись казенные канатные и парусинные мануфактуры. А еще было «Товарищество Суровского ряда», уверенно подминавшее под себя всю торговлю необработанной пенькой и льном и строящее еще целую дюжину частных мануфактур. И ко всему (как будто этого было мало!) в Москве обнаружилось неприятное изобилие голландских, португальских и даже испанских негоциантов, слетевшихся на запах прибыли, словно вороны на свежий труп!..
– Ричард, как можно быстрее устройте мне встречу с этим Найфеном. Надеюсь, вам не нужно напоминать об осторожности?
Послушно кивнув, англичанин покинул кабинет своего покровителя и (некоторым образом) спасителя, поддержавшего Грея в трудные для него времена. Не деньгами, разумеется, всего лишь словами участия и добрыми советами растерявшемуся соотечественнику. Вот кто бы знал, что в монастырях московитов выделывают превосходные мушкеты и пистоли, а в Соловецком и Кирилло-Белозерском ко всему еще и льют вполне приличные пушки из чугуна?[116] Или что в Московии научились делать свечи, фитильки которых сгорают вместе с воском?
Меж тем, оставшись наедине со столь потрясающей новостью, Дженкинсон отдался во власть размышлений. Желание Найфена Кондратьева перебраться туда, где его таланты и знания оценят по достоинству, посланник английской королевы всемерно одобрял и поддерживал. В благословенном Альбионе тому будет гораздо лучше! К большому сожалению дипломата, будущий перебежчик уже сейчас показал себя очень жадным, амбициозным и недоверчивым человеком, попросив за свою дружбу и знания титул барона с соответствующими земельными владениями и пять тысяч полновесных золотых соверенов. Пять тысяч!!! Ну, положим с баронством вопрос еще можно как-то разрешить – это вполне разумная цена за секреты тульской стали. Но пять тысяч золотых монет, каждая из которых равна фунту стерлингов… Такая солидная сумма потребует не менее веских доказательств чрезвычайной полезности будущего верноподданного английской короны сэра Найфена Кондроу! Доказательств, которые можно будет подержать в руках, основательно проверить и, разумеется, переслать в Лондон. Опрометчиво тряхнув головой, Энтони замер и прошипел сквозь зубы что-то длинное на тему постельных взаимоотношений ангелов и чертей. Затем поглядел на полуденное небо сквозь слюдяное окошечко и выругался вновь – успокаивая себя лишь той мыслью, что сегодня последний день изрядно затянувшегося празднования в честь пятнадцатилетия наследника трона.
