– Чейз, я…
Она закрыла ему рот ладошкой и повела по трапу в кабину «Феникса».
– Туда, – сказала она.
Он одарил ее вопрошающей ухмылкой, но опустился в кресло пилота. Его рука легла на ручку управления, словно он был готов вот-вот рвануться в небо. Глядя на него, она ощутила свои внутренние шрамы, инверсионные полосы, пересекавшие ее разум, не растворяясь. Она могла сказать Пиппину, что хочет любить Тристана. Она даже могла признаться в этом себе. Но как ей перейти от своего чувства к его губам?
Она выбрала скоростной подход: забралась на него, усевшись лицом к нему.
Он замер.
– Что происходит, Чейз?
– Кажется… ага. У меня нервный срыв.
– И все?
Она провела пальцем по его ключице до ямочки у шеи.
– Отвлеки меня?
– С удовольствием.
Он прикоснулся к какой-то кнопке сбоку кресла – и спинка опустилась, так что Чейз оказалась прямо у него на груди.
Она неожиданно для себя засмеялась.
– О! А я не знала, что наши кресла так могут!
– Я еще расту. За один этот семестр на три с лишним сантиметра.
– Правда?
Она его не слушала – была слишком поглощена тем, что смотрит на его губы.
– А из-за чего у тебя нервный срыв, Чейз? Торн тебе что-то сказал?
К собственному изумлению, она ответила:
– Нет. Все нормально. То есть – впереди испытания, конечно, но я поговорила с Пиппином, и просто… у нас все будет нормально. Мы завтра пройдем испытания, а потом… – она разлохматила ему волосы, – потом сцепимся с Жи Сюнди. Никаких проблем.
– Ага, никаких. – Его сомнение было притворным. – Тогда, может, мне стоит тебя поцеловать – чтобы миновать твой оптимальный интерес ко мне, если тебя это тревожит.
– Думаю, на этот раз не получится. – У Чейз так стучало в груди, словно в клетке ее ребер билась птица. – И потом, у нас сейчас столько более важных проблем. И одна из главных – это то, что завтра в небе на нас будут охотиться.
– Нас не направят в сторону демаркационной линии, – сказал он. – С нами все будет хорошо.
– Удачно соврал. – Она заставила себя засмеяться и наклонила голову. – Повтори-ка!
– С нами все будет хорошо.
Она его поцеловала.
Движения его губ заставили ее притянуть его к себе крепче. Еще крепче. Она не могла понять: то ли он целуется намного лучше, чем все те, с кем она это пробовала делать, то ли это она с ним целуется лучше.
А может, и то и другое.
Чейз локтем ткнула в управление фонарем, и купол накрыл их. У нее было такое чувство, будто все ее мысли стали четкими – и в то же время будто их вообще нет. Ее пальцы зарылись в его волосы, а его руки переместились с ее лица на ее талию.
Ощущая головокружительную невесомость, она открылась навстречу всему, что было между ними. И не успела она решить, что делать, как уже сорвалась с этого невероятно высокого уступа – и он слетел с нею.
Чейз целовала его крепко и жадно – и чувствовала, что падает, падает, падает… но так и не приближается к земле.
33. Перед полетом: Подготовка к главному шоу
Кабину «Феникса» наполнил стук. Настоятельный грохот.
Чейз подняла голову с плеча Тристана. Она устала от поцелуев и поздних разговоров и спала как убитая. Ее тело затекло и свело от того, как ей пришлось свернуться на Тристане, – и в то же время она еще никогда в жизни так не высыпалась.
Фонарь кабины обличающе запотел, хотя они не заходили дальше поцелуев. Она полностью дала себе волю – и с некоторым удивлением обнаружила, что когда прекращает попытки спрятаться от своих чувств, ей нет нужды в обжиманиях или наркотике поцелуев. Ей просто нужен он.
Но сейчас было утро – и они проспали.
