Стук дверного молотка напомнил о дневной беде, и Мэллит быстро взяла мясной нож.
— Кто-то пришел, — подтвердил Герард, забыв о крови на руке. — Я посмотрю.
— Там «фульгаты», они справятся. — Сэль взяла не кота, но манящее его блюдо, и понесла прочь. — Я заварю шиповник…
— Добрый вечер, сударыни.
— Монсеньор! — Селина торопливо поставила ношу на буфет. — Как хорошо! А я и не думала…
— Не нанести визит даме, которую собирались убить мне назло, верх невежливости.
Первородный Лионель переступил порог, и брат Селины, вскочив, выпятил грудь и щелкнул каблуками.
— Господин Проэмперадор, с вашего разрешения… Мы кушаем.
— Только, — перебила подруга, — мы уже все съели, но есть сладкий пирог и яблоки.
Нареченная Селиной рада, она верит молниям и не боится гроз; да пошлет этим двоим Кабиох всю радость, что отнята у недостойной.
— Я могу встать к печи, — предложила Мелхен. — Если запечь жесткий хлеб с сыром и мелко нарубленным…
— Мя-а-а-а!
— Маршал! Ну сколько можно тебе…
Кот стремился к вожделенной подливе, но не рассчитал: прыжок не достиг цели, а коготь зацепился за салфетку, на которой сушились зимние цветы. Погибая, они осы?пали словно бы набросившего плащ зверя легким розовым пеплом. Черно-белый чихнул и принялся отряхиваться, это было смешно, и все засмеялись.
3
Валентин читал — впрочем, этот умник читал всегда. При виде Арно он заложил книгу тоненькой серебряной полосой, поднялся и протянул руку.
— Хорошо, что ты здесь, — не стал ходить кругами Арно. — Нужна твоя помощь. Дело скверное и деликатное… Перекусить у тебя найдется, а то я с утра не ужинал?
— Ужин из «Разгульного чижа» доставят к девяти. — Валентин приоткрыл дверь и велел удвоить заказ. — Столько твое дело терпит?
— Оно терпит до ночи. Знаешь, зачем тебя вытащили из Марагоны?
— Нет, но, поскольку там я приносил заметную пользу и твой брат это знает, жду чего-то важного.
— Тебя отправляют за кладом. Как сказочного простофилю… Ты слышал о золоте Ферры?
— Разумеется.
— Сэль Арамона с матерью не только видели клад, но и взяли несколько слитков и серебряную маску. По их словам, золота — целый колодец, но вся беда в том, что тайник им показали выходцы. Точнее, наш Свин и его посмертная жена. Сейчас скажешь, что я пьян и брежу.
— Не скажу. История с исчезновением Арамоны проходила через ведомство супрема, меня довольно подробно расспрашивали о том, что я видел, а из вопросов всегда что-нибудь да вынесешь. Кое-что мне известно и от отца, и оно неплохо согласуется с твоим рассказом: Свина вполне могли забрать выходцы. Еще что-нибудь о кладе Манлия известно?
— Он спрятан в подвале, а наверху покончила с собой какая-то дама.
— О даме меня уже спрашивали, хоть и не вдаваясь в подробности. К сожалению, я не смог припомнить подходящего по времени самоубийства. Возможно, имеет смысл начать с помещения.
— Селина расскажет, что сможет вспомнить. Понимаешь, Свин подарил этот клад ей.
— Очень удачно. Если она на правах хозяйки даст нам разрешение, мы сможем войти, но место, похоже, придется искать самим. В самом деле сказка, но бывают и более безнадежные поручения. У нас еще полчаса, мы вполне можем обсудить твое деликатное дело. С кем ты дерешься?
— Все гораздо хуже…
Объяснять Арно учили и научили родственнички, не терпевшие «э-э-э… бе-е… этот самый, который»; Спрут же, хоть после Мельникова луга и перестал кусаться, был немногим лучше Ли, так что рассказ Арно продумал по дороге. Вышло коротко и по существу. Придд, во всяком случае, задумался, ничего не уточняя и сведя брови на переносице. Арно однокорытника не торопил: чем больше Зараза отыщет в плане прорех, тем легче будет, когда дойдет до дела.
— Значит, — Валентин вновь глядел прямо, — Гизелла фок Дахе воспользовалась дружбой собственного отца с домоправителем? При этом она знала, что вдова органиста привечает аконских «висельников», хотя здесь их, видимо, зовут иначе. Кроме того, в день налета девица сказалась больной.
