– А истории он получает от Дэвида Бандерсона, пока тот пишет рассказ?
– Возможно, он пришел из Интернета. Или же всегда был здесь. Мы вряд ли узнаем. Но потрясающее воображение Бандерсона разбудило существо и накормило его. Оно хочет больше. И будет держать его, высасывать из него идеи, сюжеты и истории, пока писатель не умрет от голода или усталости. С тобой бы то же самое случилось, если бы я тебя не остановил.
– Чудесно, – сказала Донна, посмотрев на Бандерсона.
Он был бледен и истощен, но уже перестал бормотать и начал удивленно оглядываться.
– Нужно вывести его на поверхность, – сказал Доктор, не отвлекаясь от печати. – Вытянуть его в слова, заманить его плодами моего экстраординарного воображения, чтобы в компьютере и Сети от него не осталось и следа. Я правильно написал «экстраординарный»? – задумался он. – Забудь. Неважно.
– Что ты сделаешь, когда все напечатаешь?
– Вот это!
Доктор эффектно нажал комбинацию клавиш, и принтер на рабочем столе ожил. На бумаге начали появляться первые страницы рассказа, а Доктор тем временем выделил в файле весь текст.
– А потом вот это! – и он нажал на клавишу «Удалить».
Окно на экране опустело.
Доктор закрыл его, а затем удалил файл под названием
– Попался, – не без удовольствия сказал он.
Молоко в холодильнике скисло. Дэвид Бандерсон заварил черный кофе и вместе с Донной набросился на слегка размякшее печенье, пока Доктор рассказывал о том, что он сделал.
– Паразит заперт в словах на распечатанных страницах, – он с улыбкой пролистал рассказ. – Он неактивен, но все же жив. Как и раньше, может схватиться за идеи. Может днями и неделями держать читателя в трансе, пока тот будет продумывать все возможные истории.
– Значит, он обезврежен? – спросила Донна.
– О да. Но на страницах осталось влияние. Его хватит для стимуляции воображения читателя.
– Рассказы затем и нужны, – заметил Бандерсон. – В этом и заключается цель писателя.
– Но писатель может выбрать лишь одну концовку для рассказа. А другие остаются в воображении читателей. Но все, кто прочитает эту историю, не увидят на ней напечатанных слов – они лишь представят свою версию событий. Если читать рассказ вслух, каждый раз можно будет услышать новую историю.
– Что же напечатал ты? – поинтересовалась Донна.
Доктор пожал плечами:
– Неважно. Первое, что в голову пришло. Я напечатал историю из своего воображения.
– Расскажите, – попросил Бандерсон. – Расскажите свою версию. Что случилось в конце рассказа, который начал писать я, а закончили вы?
– То, что случается во всех лучших рассказах, – ответил Доктор.
– Что именно? – спросила Донна.
– Все жили долго и счастливо.
Донна рассмеялась.
– Ну да!
– Такое бывает лишь в рассказах, – усмехнулся Бандерсон.
– Кто знает, – сказала Донна. – А ты что думаешь, Доктор? Все жили долго и счастливо? Такое возможно?
Доктор допил кофе и поставил кружку на кучу распечатанных страниц. Его взгляд стал печальным и рассеянным.
– Так могло быть раньше, – тихо сказал он. – Давным-давно…
Лучшие друзья
Мистер Саттон, надзиратель, заведовал работным домом Кларендон с 1895 года. После двух лет, ушедших на то, чтобы полностью вникнуть в работу, он, наконец, мог признать, что дела идут неплохо. Теперь он знал почти всех детей по имени, поэтому сразу узнал голос Энтони Брэдшоу, донесшийся из длинной общей спальни. Почему мальчик не во дворе вместе с остальными ребятами?
Саттон, стуча ботинками по голым доскам пола, подошел к кровати, на которой сидел мальчик. Теперь Энтони молчал и выглядел так, как будто недавно плакал. Что ж, почти все они плачут – тоскуя по дому, которого у них больше нет, или по давно умершим родителям и друзьям.
– Что случилось? – спросил Саттон. – Почему ты не на улице? И с кем ты только что говорил?
Глаза мальчика посмотрели на Саттона, уловив тусклый солнечный свет.
– Ни с кем, – ответил он.
