Публика умолкла. Мальчик выглядел озадаченным. Он потряс головой, словно к чему-то прислушиваясь, затем ответил. Но ответил таким тихим голосом, что Джеку его было едва слышно. Хардиман раскрыл рот от удивления.
– Я не расслышал, – прокричал Джек. – Что ты сказал, Энтони? Скажи еще раз – как я умру?
Мальчик поднял на него свои широко распахнутые глаза. В них была грусть и одновременно страх.
– Я не знаю, – робко ответил он дрожащим голосом.
У «дяди» Эдварда Хардимана не было ста гиней. Номер Энтони приносил много денег, но Хардиман почти сразу все спускал на выпивку и азартные игры. Чтобы получить свой выигрыш, Джек с удовольствием встретился бы с ним после представления. Но Джек был не настолько глуп, чтобы ждать конца представления.
Поэтому, когда номер закончился и Хардиман поспешно выходил через заднюю дверь, таща за собой бледного несчастного Энтони, Джек был уже там.
– Так и знал, что встречу вас тут! – сказал он.
Хардиман дернулся в попытке убежать. Но не тут-то было! Джек швырнул его к кирпичной стене и крепко прижал.
– Как я понял, сотни гиней нет?
Хардиман не смог ничего ответить, поскольку рука Джека крепко сдавила ему горло.
– Но это не страшно. И знаешь, почему? Потому что мне не нужны деньги.
Джек ослабил хватку, и Хардиман осел на мокрый тротуар. Энтони глядел на них, не проронив ни слова.
– Полагаю, ты предвидел это, мальчик, – сказал ему Джек, помогая Хардиману встать, – но даже не пытался сбежать. Думаю, твой дядя этого не одобрит. Кроме того, я догадываюсь, что голос в твоей голове – твоего друга Лофорама – кричал тебе, чтобы ты бежал. Потому что он знает, что случится дальше, правильно?
Джек схватил Энтони за руку и притянул к себе поближе.
– Только это не «он», а «оно». И это «оно» – довольно отвратительно.
– Что вам нужно? – заикаясь, спросил Хардиман. – Если не деньги, то что?
– Мне нужен мальчик, – ответил Джек и покрепче сжал руку, чувствуя, что Энтони пытается вырваться. – И не пытайся вешать лапшу на уши о том, что вы родственники, что ты за него в ответе, что ты о нем заботишься… Потому что это вранье.
– Я не могу вам позволить…
Джек посмотрел на него пристально.
– Ты купил этого несчастного ребенка у надзирателя – в работном доме на улице Кларендон – в прошлом году. Купил как раба. А сейчас ты должен мне сто гиней, которые я с тебя не возьму. По-моему – отличная сделка. А теперь – проваливай!
Хардиман взглянул в глаза Джеку и увидел в них пылающую ярость. Ничего не оставалось, кроме как уйти.
– Что вы со мной сделаете? – спросил Энтони после того, как Хардиман их покинул.
Джек отпустил руку мальчика и наклонился к нему.
– Я тебе помогу. – Джек взял его лицо обеими ладонями и пристально в него всмотрелся. – Голос в твоей голове принадлежит инопланетянину. Это существо – сгусток энергии и мыслей, пришедшее к нам из другого мира. Его на самом деле зовут Лофорам – тут оно сказало тебе правду. Но это единственная правда, все остальное – ложь.
– Из другого мира? – казалось, Энтони стал даже бледнее, чем обычно. – Почему его никто больше не видит? Почему только я?
– Потому что оно живет в твоей голове. Снаружи – только призрак, невидимый для человеческих глаз. Но большая его часть – сидит внутри тебя. И ест, чтобы выжить. Не догадываешься, что именно?
Джек убрал руки, и Энтони смог покачать головой. Голос превратился в испуганный шепот:
– Что?
– Тебя. Оно ест мысли в твоей голове. Поэтому оно все знает. Оно знает будущее, потому что оно само из будущего – его каким-то образом затянуло на Землю вихрем. Может быть, в результате какой-то войны, кто знает? Но теперь оно здесь – в тебе. Оно воспринимает энергию мыслей людей, которые задают тебе вопросы, и сразу же видит ответы. Этот дар…
– Это проклятие, – прошептал мальчик.
– Скорее, беда, которая с тобой приключилась.
Джек закатал рукав плаща. На запястье блеснул странный толстый браслет, похожий на прибор.
– Я сказал, что оно питается тобой, и это так. Оно ест тебя, Энтони, ест твои мысли. Если я его не изгоню, то ты высохнешь и умрешь.
Джек повернул маленькое колесико на крышке прибора и шагнул поближе к Энтони.
– Прошу вас… – сказал мальчик.
– Оно еще кричит? – спросил Джек и провернул колесико почти до упора.
