прилив сил, то теперь все было иначе. Она разглядывала немощного иссохшего старика, стоящего перед ними на сцене в свете одинокого слабого прожектора. В этот раз в музыке ей слышалась огромная печаль.
К тому моменту, когда концерт закончился, щеки Донны были уже мокры от слез.
Доктор взял ее за руку и повел – но не по направлению к выходу, а навстречу потоку зрителей – к передней части зала.
– Куда мы идем?
– Повидаться со звездой этого шоу.
Доктор одним прыжком запрыгнул на сцену и, повернувшись к Донне, помог забраться ей.
– Ты не говорил, что придется бегать и прыгать, – сказала она. – Иначе я бы не стала надевать такие каблуки.
Позади сцены они обнаружили каменный коридор. Монах в капюшоне шагнул навстречу Доктору и предостерегающе поднял руку.
– Сюда ходить запрещено, – произнес он резким хриплым шепотом.
– Только не для нас, – ответил Доктор, показав телепатическую бумагу. – Президент фан-клуба «Дитя Музыки». А это – вице-президент. Мы здесь по делу.
И он решительно шагнул вперед.
Донна услышала хриплые крики монаха позади, и они ускорили шаг. Впереди показалась сутулая фигура Дитя Музыки, бредущая по коридору в сопровождении нескольких других монахов с накинутыми на головы капюшонами.
– Подождите! – закричал Доктор, перейдя на бег. – Только на пару слов!
Один из монахов развернулся и перекрыл им путь. Он положил руку в черной перчатке на плечо Доктора и стал его отпихивать. Доктор шагнул в сторону и попытался прорваться вперед, выкрикивая через плечо монаха:
– Просто хотел сказать вам, что это было чудесно. Музыка – прекраснейшая! Абсолютно невероятная. Никогда не слышал ничего подобного!
Иссохший старик медленно обернулся и вежливо кивнул.
– Спасибо. Вы очень добры.
– Эта музыка такая волнительная, – добавила Донна. – Прямо душу наизнанку.
– Мы можем что-нибудь сделать для вас, в знак благодарности? – поинтересовался Доктор.
Старик медленно подошел к ним, шаркая ногами.
– Для меня? – спросил он с удивлением.
– Совершенно верно.
Доктор навис над плечом монаха.
– Скажите мне, – сказал он неожиданно серьезным тоном, – честно и откровенно. Чего вы хотите? Что вы хотите больше всего в жизни?
Старик встретился глазами с Доктором, затем с Донной и в какой-то момент стал печальным. Затем медленно отвернулся, и она совершенно четко расслышала его тихий ответ:
– Я хочу умереть.
…Донна поднялась с холодной земли.
– Ну надо же! Нас выбросили из церкви монахи. Напомнило свадьбу Джинни, – ворчала она, отряхивая с себя пыль. – Ну и что мы теперь будем делать?
Доктор внимательно разглядывал тяжелую железную дверь, захлопнувшуюся за их спинами.
– Сама как думаешь?
По его тону Донна сразу догадалась, что он задумал.
– Мы будем вламываться обратно?
– Ну конечно! Мы же должны помочь этому бедному существу.
– Старику?
Доктор посмотрел на нее как на умалишенную.
– Нет. Другому бедному существу.
Но прежде чем она успела спросить, что именно он имел в виду, Доктор уже достал звуковую отвертку и отпер дверь.
Как только они оказались внутри, Доктор снова поднял отвертку, в этот раз загоревшуюся голубым светом. По мере того как он медленно поворачивался на месте, свет делался ярче.
– Нам сюда! – наконец сказал он.
– Так и что за существо? – переспросила Донна, стараясь не отставать от Доктора, устремившегося по каменному коридору прямо в сердце древнего здания.
– То, которое живет внутри лассиматора.
