– Внутри музыкального инструмента живет существо, – удивленно повторила Донна.
– Я знаю. Я сам это только что сказал.
Внезапно Доктор толкнул Донну внутрь ближайшей ниши и закрыл ее рот рукой. Пару секунд спустя мимо них медленно прошли два монаха. Дождавшись, когда они уйдут, Доктор и Донна осторожно выглянули из ниши.
– Фух, прошли совсем близко, – прошептал Доктор.
– Не так близко, как этот, – ответила Донна, указав пальцем на быстро приближающуюся фигуру в капюшоне.
Монах поднял руку в перчатке и резко закричал.
– Бежим? – предложила Донна.
– Бежим, – согласился Доктор.
И они побежали.
И пока они бежали, преследуемые монахами, Доктор рассказывал задыхающимся голосом:
– Трудно сказать, какая именно раса установила ловушку в музыкальном инструменте, но существо в нее попало и провело там несколько столетий. Пока не начались эти концерты.
– Но почему?
Они свернули за угол. Звуковая отвертка светилась все более ярко, по мере того как они приближались к цели.
– Трудно сказать. Может быть, случайно. Может, кто-то на него охотился. Но теперь инструмент служит для него тюрьмой.
– А музыка? Печальная красивая музыка?
В самом конце коридора показалась дверь. Они уже почти добежали до нее, как вдруг рука в перчатке чуть не схватила Донну за волосы. Доктор толкнул дверь, которая, по счастью, сразу открылась, они проскочили внутрь, после чего Доктор тут же дверь захлопнул и поднес к ней звуковую отвертку. Донна услышала клик запираемого замка.
Секунду спустя раздались крики, и в запертую дверь забарабанило множество кулаков.
– Музыка, – сказал Доктор тихо, – это крик о помощи, который издает существо. Как ты понимаешь, оно уже довольно старое, и поэтому большую часть времени спит. Его пробуждает только Дитя Музыки своим осторожным дыханием.
Они старались говорить тихо, потому что в углу комнаты, скрючившись в кровати, спал старик. Даже во сне он крепко сжимал в руках свой инструмент.
– Старик – это единственный друг существа, – продолжил Доктор. – Больше о нем никто не заботится.
– Но почему он такой старый?
Доктор присел на краешек кровати. Старик пошевелился во сне.
– Существо мечтает о том, чтобы выйти на волю. Но также и о том, чтобы сохранить энергию и жизненную силу Дитя. – Доктор посмотрел на Донну с невыразимой грустью. – Только представь: существо может жить века, может даже тысячелетия. А тот единственный, кто о нем заботится должен будет умереть раньше. Оно очень боится пережить друга. Это как…
Доктор замешкался, подбирая слова.
– Это как жизнь волшебного дракона! – закончила Донна мысль за него.
Доктор кивнул.
– Да, именно это я и хотел сказать, – соврал он.
Стук в дверь усилился, и старик открыл глаза. Он с тревогой посмотрел на Доктора и Донну.
– Мы здесь, чтобы помочь, – заверил его Доктор и осторожно выдернул лассиматор из жилистых старческих рук. – Можно посмотреть?
– Вы нам поможете? – сипло спросил старик. – Действительно поможете?
Он увидел, как доктор нацелил звуковую отвертку на инструмент.
– Наконец-то… Я верю – вы сможете. Спустя столько долгих лет… – Старик закрыл глаза. – Я уже пробовал разбить инструмент, чтобы его выпустить. Но мне это оказалось не по силам…
Голос старика затих.
Дверь с грохотом распахнулась, и в этот момент инструмент взорвался. Мелкие обломки разлетелись по всему полу.
Яркий желтый свет вырвался из разбитого лассиматора и заплясал через всю комнату по направлению к крошечному окну, высоко пробитому в голой каменной стене.
Комната наполнилась звуками – парящими чудесными звуками, которые переливались и вибрировали вместе с мерцанием сияющего света.
– Оно поет, – осознала Донна. – Поет для нас.
Старик, лежащий на кровати, в последний раз вдохнул и улыбнулся. Предсмертные слова его прозвучали как тихий выдох:
– Спасибо вам.
