Алексей полез в кошель, притороченный к поясу, отсчитал несколько монет. Прислужник взял деньги, поклонился и пропал в толпе. Теперь следопыт мог позволить себе немного расслабиться, хлебнуть местной бормотухи и оглядеться по сторонам. Стена скрывала часть зала, но рядом находился край одного из столов, занятого пьянчугами весьма затрапезного вида. Среди группки городских забулдыг лишь один привлёк внимание Алексея. Чернобородый, в кожаных штанах, рубахе и наручах с бронзовыми заклёпками, сапогах с железными пластинами, меховой накидке и с боевым топором за поясом. Всем своим видом он походил на бравого ромедерского вояку вроде тех, что встретились великому герцогу неподалеку от Почтового леса.
Алексей не знал, сколько придётся провести времени в ожидании. Пару раз отхлебнул из глиняного кубка. Напиток показался излишне кислым. От безделья стал прислушиваться к разговору соседей и явно не прогадал. Мужик с топором и впрямь оказался ромедерцем. В новой компании он решил прослыть отчаянным храбрецом и лихим рубакой и без умолку тараторил на малопонятном наречии о своих подвигах и приключениях.
– Ну, ты, это, того, не трещи, – возмутился один из слушателей. – Хорош гавкать. Тут тебе не вшивый хутор, а столица. Говори по-человечески, свинолуп хренов.
– Що, не разумеш май гвар, пёс мперський?! – парировал натиск варвар. – Ладно, хорс с тобой. Ну так вот, гляжу, – продолжал трезвонить рассказчик, – бежит на меня детина. Здоровенный такой, в кольчуге и железном шлеме. Бежит, мечом размахивает. А я ему хлобысть, двинул ногой под колено. Громила и хряпнулся. Тут я топором его и огрел. Шлем раскололся, как лесной орех. Черепушка – хрусть, кровища ручьём. Вот кошель у того мертвяка и срезал. В тот день троих замочил!
– Если ты такой удалец, то чего от коралтарских собак драпанул? – попытался урезонить хвастуна один из новоявленных дружков.
– Э, умный шибко? – обиделся ухарь. – Топором махать не винцо лакать да бабам подол задирать. Их там тьма-тьмущая налетела, а нас всего пять сотен. Да и то накануне так ужрались! Едва на ногах стояли. Других бы голыми руками взяли, но не нас! Начистили мы рожи коралтарцам!
– Так, а драпали-то чего? – не унимался фляжник.
– Много ты знаешь! Там такое сотворилось!
– Чего сотворилось?
– Чего, чего? Того! Небо на юге вдруг потемнело, словно собралась там туча грозовая. И туча та росла, росла, полнеба закрыла. Крутилось там чего-то и вертелось, клокотало, громыхало да мерцало. Вырвался из того облака огненный столб и ударил в землю. Ударил аккурат в наше головное войско! А потом молнии стали косить всех налево и направо. И мертвецы кругом, мертвецы! Так и летали над полем. И у всех в руках палки какие-то. А из палок тех дым да пламя!
– И чё? – икнул товарищ. – Сам мертвецов тех видал?
– Чё? А ничё! Меч тебе на плечо! Сам не видал. Люди сказывали, как мертвецы летали и перебили уцелевших от гнева огня небесного. Я только тучу, молнии да сверкание богов видал. Говорят, то верховный маг Коралтара призвал духов молний. Бона, как всё обернулось!
– Хе-хе, с бодуна и не такое привидится.
– Ну, ты! Зевло закрой! Тебя бы туда. Вмиг бы в штаны наложил, до сих пор не отстирал. Говорю тебе, точно мертвецы. Кто тогда почти всё войско положил? Наши как увидали, так и оробели. Кинулись в страхе врассыпную. Так до Кьярга и бежали.
– Ну а потом?
– Кто в крепости схоронился, а кто в империю подался. Вот, думаю, чего в Кьярге смерти дожидаться? До того там полгорода сгорело. Подожгли какие- то мамалуи. Народ тамошний баял, дело то рук двух д'айдрэ. Мужика да бабы. А по мне, что мужик, что баба… Все д'айдрэ паскуды, мерзавцы и сволочи. Подожгли, не подожгли… Да хорс их разберёт. Может, и брешут. Только я выяснять не стал, а сразу в Тамарвалд рванул.
– И чего делать надумал?
– Да вот, кумекаю. Жив, и слава духам. Подамся в императорское войско, а там поглядим.
Рассказ ромедерца живо заинтересовал Алексея. История незадачливого вояки во многих деталях совпадала со сведениями, полученными Элидиргом. Теперь следопыт не сомневался, что Эоборусу удалось овладеть силой реликвий и направить её против соседнего баронства. Но дальнейшая судьба верховного мага и оружия возмездия оставалась туманной, и великий герцог мог только строить предположения.
– Светлый господин Аль Эксей? – послышалось рядом.
Следопыт вздрогнул от неожиданности. Перед ним нарисовался человек в чёрном до пят балахоне с капюшоном вроде монашеской рясы, стянутом кожаным ремнём. На поясе висел кинжал в локоть длиной. Следопыт давно приметил, представители городских низов не носят холодного оружия. Владеть кинжалом разрешалось лишь зажиточным представителям третьего сословия. Размер клинка говорил о благосостоянии владельца. Мечи полагались только имперским солдатам, наёмникам и дворянам, даже беспоместным, дабы их не путали с грязной чернью. Незнакомец если и не принадлежал к ремесленной или торговой верхушке, то явно не числился среди голодранцев. Золотой перстень на указательном пальце служил лишним тому доказательством.
– Да, – выпалил Алексей.
– Разрешите присесть? – загадочно произнёс неизвестный и поправил капюшон.
– Если вы по делу, то валяйте, – с напускным равнодушием произнёс следопыт, едва сдерживая любопытство.
– Именно по делу. – Гость сел рядом. – Вижу, вы получили моё послание. Теперь извольте отдать своё. Ах, простите! Спешу развеять ваши сомнения. Я
