всматривался в застывшую за облупленной рамой ночь. Непривычно после сонного царства вокруг Тихого омута слышать, как в ночи твари переговариваются на разные голоса. За время вахты ничего внештатного не произошло, и я, сдав пост Спруту, отправился спать. После насыщенного событиями дня я заснул очень быстро и проснулся от близких выстрелов – Кот развлекался тем, что отстреливал привлеченных запахом человека волков.
После быстрого завтрака мы пустились в путь. На территории фабрики никаких существ больше не попалось. Путь к лесу также прошел без происшествий. Когда подошли, проводник уже дожидался. После небольшого отдыха он повел к Заречью. На подходах к укрепленному сталкерскому лагерю мы спрятали хабар в неприметном схроне и прошли остаток пути налегке.
Лагерь встретил рутинно. Помимо постоянно находящегося там персонала, к моменту прибытия там расквартировались две крупные сталкерские компании: одни охотники, другие – собиратели артефактов. К ним добавлялись парочка одиночек и единственный член научной экспедиции, сумевший выбраться живым с окрестностей Красноводска.
Узнав последние новости, мы сели отмечать удачную вылазку. Терем пошептался с хозяином заведения, и тот выставил на прилавок скрытые на особый случай яства. Кот как всегда усиленно налегал на спиртное, но, памятуя об ошибках прошлого, все же старался держаться в рамках. Терем, не изменяя привычке, к чарке едва прикасался. За едой все как специально не обсуждали ни вылазку, ни Зону в целом. Речь шла о вещах совершенно посторонних и далеких, по ту сторону колючей проволоки.
В тот момент приходило на ум, как чуждо мне сейчас все это. Я сидел вдали от дома почти в самом эпицентре радиоактивной глуши, напичканной необъяснимыми явлениями. Только вчера я бродил по считавшемуся легендарным месту. Мир за пределами Зоны выглядел далеким, нереальным и, надо признать, скучным. В тот момент я, находясь под алкогольными парами, думал, что, наверное, неплохо осесть тут – здешняя жизнь намного проще и правильнее.
Перед следующей вылазкой по графику стояли три дня отдыха, но, учитывая прогнозируемый выброс, пришлось добавить и четвертый. Спрут почти сразу же ушел по делам, о которых расспрашивать никто не стал, и собирался вернуться к следующей экспедиции. Терем все время проводил в компании знакомых сталкеров, оказалось, что знакомых у него здесь хоть отбавляй. Кот порывался сходить на охоту, но Терем велел даже не думать. Поэтому оставалось только сидеть на лагере. Лично мне хотелось поскорее оказаться по другую сторону магистрального тоннеля, вновь прикоснуться к живой загадке.
Ленивое время отдыха прошло, мы собрали снаряжение, наняли проводника и дожидались Спрута. Тот задерживался. Терем уже собирался выходить на связь, когда пришло лаконичное сообщение: «В этот раз у меня не получится. Идите сами. Дорогу знаете. Карта лежит на Заречье в ящике 34, код – 7396. Присоединюсь как смогу. Спрут».
Разумеется, сообщение вызвало недоумение и раздражение – рушился составленный план. Но Терем рассудил, что дорога известна и причуды магистрального тоннеля тоже знакомы. А тварей возле Тихого омута вроде бы и не осталось. Поэтому он решил идти втроем.
До завода мы добрались спокойно, однако на окраинах пришлось отбиваться от стаи жмуров. Бой закончился в нашу пользу, только Кот слегка пострадал. Ночевка на уже знакомом месте тоже не таила ничего тревожного. Я опасался за путь под землей, тем более что Терем сам испытывал дискомфорт перед подземными ходами. Однако и эта часть маршрута прошла гладко – странная пещера при соответствующих знаниях преодолевалась быстро.
На той стороне мы оказались еще в полдень. Знакомый маршрут вывел к кинотеатру. Поворот за угол здания, и вновь открылся вид на легендарный Тихий омут.
Всего мгновение потребовалось, чтобы понять – что-то переменилось. В неглубоком, но широком разломе по-прежнему блестело под скупым солнцем озерцо. Изменения коснулись растительности. Если раньше флора поражала сочными цветами и буйством, то теперь кто угодно понял бы, что она умирает словно от некой болезни.
– Что за чушь? – пробормотал я.
Тут я понял, что не вижу артефактов. Не ускользнуло от внимания и гигантское растение. Мякоть некогда красного цветка потемнела, часть лепестков осыпалась. На поверхности воды и в глубине тоже пропали артефакты. Терем проверил пространство: теперь озерцо не распознавалось как аномалия. Счетчик Гейгера выявил обычный уровень загрязнения, характерный для слабо зараженных регионов Зоны. Мы пребывали в полной растерянности – меньше чем за неделю место полностью утратило необычные свойства. Воцарилась ничем не примечательная Зона, если можно так выразиться. Счетчик Гейгера выявил повышенный радиационный фон только от небольших кучек пепла, то там, то сям разбросанных средь мертвой растительности. Не потребовалось много времени, чтобы сопоставить горсти радиоактивного пепла с оставленными до следующего визита артефактами.
– Терем, что это?
– Ты и сам видишь, – отмахнулся тот. – Словно все тут повымирало… Хотел бы я знать, отчего это произошло.
Он стоял в задумчивости, не отрывая глаз от картины запустения.
– Давайте зайдем в больницу, – вдруг предложил он. – Посмотрим, что там.
Хоть алый цветок выглядел увядшим, мы соблюдали осторожность. В больнице мы обошли все три этажа. На последнем я вспоминал, где видел
