под прямоугольником двери скользнула по двери вверх, дверь стала прозрачной и исчезла.
Непреодолимая сила подхватила водолазов и внесла в образовавшийся проём окутанными сферическими оболочками воды и потому похожими на косточки вишен. Затем вода схлынула со скафандров, и люди оказались на решётке пола, в отверстия которой и стекли водяные струи.
Вербов, лучше всех подготовленный к экстремальным метаморфозам внешнего пространства, поднялся на ноги первым. Помог встать Инге, потом Ковалёву. С минуту они осматривались, начиная осознавать, что куда-то вошли.
Помещение представляло собой кубической формы тамбур с решётчатыми стенами, полом и потолком, освещённый пунктиром синего света, обегающим помещение по периметру потолка.
Ни одна из стен тамбура не выглядела дверью, и лишь по памяти Вербов смог определить, откуда, из какой стены, их внесло в этот пустой трюм, способный вместить с десяток человек.
– Шлюз? – с недоверием проговорила Вершинина.
– Согласен, странно, – ответил Вербов хрипло. – Такое впечатление, будто строители Буфера заранее предусмотрели его затопление. Это настоящий шлюз со специальным механизмом пропуска в среду с другим давлением. Или пирамида сразу располагалась на дне моря?
– Нет-нет, – возразил Ковалёв. – Меру по всем дошедшим до нас источникам возводилась на суше. Конструкторы просто учли возможные последствия противостояния цивилизаций и заранее подготовили комплекс к погружению в воду.
– Они были такими ясновидцами? – скептически заметила Вершинина.
– Мне так кажется, – дипломатично ответил археолог.
– Вообще-то я имела в виду другое. Как сюда вошли американцы? У них тоже был чип наподобие вашего?
– Я же говорил, они очень хорошо подготовились, – напомнил Юрий Илларионович виноватым тоном. – Их Мем-Орден, или, как его ещё называют, Б- Клуб, имеет практически такой же объём информации о прошлом, что и наш Родострой.
– Как?
– Говоря современным языком – Родовой Совет, имеющий свод истинных исторических данных.
– Не отвлекайтесь, – прервал беседу спутников Вербов, читая на внутренней поверхности шлема сведения от внешних датчиков. – Здесь есть воздух, да и давление почти нормальное, можем снять скафандры.
– А если на выходе из тамбура нас встретят?
– От пуль они не спасут, а в движении не помогут, мы в них как раки на суше. Всё равно придётся снимать, рано или поздно. Оставим костюмы здесь, наденем на обратном пути.
– Юрий Илларионович, стоит снимать скафандры? Центр управления не затоплен?
– Если бы он был затоплен, мы и сейчас были бы в воде.
– Снимаю костюм.
– Подожди, – остановила Дениса Инга. – Если американцы воспользовались этим же ходом, где их скафандры? Они что, их не сняли? Почему?
– Может быть, есть другой выход? Юрий Илларионович?
– Наверняка существуют и другие способы подняться снизу в главный операционный зал, – произнёс Ковалёв. – Лестницы, пандусы, кабинки. Но в данном случае они недоступны ни нам, ни нашим конкурентам. Уверен, что они шли здесь.
– Почему же они не разделись? Ведь в скафандрах ходить на суше тяжело.
– Не знаю. Может быть, их костюмы оборудованы встроенными экзоскелетонами, помогающими передвигаться.
– Разберёмся! – Вербов решительно разгерметизировал шлем, осторожно вдохнул ворвавшийся внутрь воздух, сырой и холодный, полный необычных запахов от горчичного до кислого. Чихнул.
– Будьте здоровы, – сказал Ковалёв.
– Дышать можно? – спросила Инга.
– Кажется, можно. – Денис снял шлем, сделал два вдоха, расслабился, начал освобождаться от водолазных «доспехов».
Вслед за ним то же самое проделали спутники, оставаясь в тёмно-синих трико-комбинезонах. Переодели жилеты с инструментом и фонарями, повесили ремни автоматов на шеи, подтянули молнии на специальных водонепроницаемых берцах с мягкой, но прочной подошвой, и Вербов прошёлся по стенам помещения лучом фонаря.
– Ищите… – Он запнулся: нож-чип остался в приёмной щели снаружи, когда их внесло в тамбур, Денис не успел выдернуть его. – Юрий Илларионович, у вас случайно нет запасного чипа?
– Нет, – оглянулся Ковалёв. – Только флеш.
– Что?!
– Мне сделали флеш-карту, дублирующую код. – Археолог протянул Вербову обыкновенный футлярчик чёрного цвета величиной с мизинец.
Вербов невольно фыркнул, оценив дальновидность коллег Ковалёва из неведомого Родостроя, взял флешку.
