– Это сделал не он, – ответила она. – Это сделала я.
От удивления господин Тэ открыл рот.
– Прошу прощения… – начал было он.
Она подняла руку.
– Это я прошу у вас прощения, – сказала она. – Мне следовало его уничтожить. Всё это принесло мне больше горя, чем я могу выразить словами. Нефритовая Лиса убила Мубая из-за этого меча. А теперь Адский Дай ищет его. Я должна была его уничтожить, но он так прекрасен. Что я могу сказать в своё оправдание? Мубай и я, мы оба любили смотреть на эту красоту, на это мастерство. Он был как будто наш ребенок. Мы вынимали его и любовались им. Как мало мы тогда знали! Он отнюдь не был ребенком. Да и у нас не было детей. Мы всегда были друзьями, и только.
Она подняла взгляд и улыбнулась, когда он положил в чайничек три ложечки жасминового жемчуга, наполнил его до краёв кипятком, а затем вылил.
Шулень любила запах жасмина. Первая заварка омывала листья и раскрывала аромат. Вторая как нельзя лучше подходила для утоления жажды.
Она ударила по столу одним пальцем, благодаря его, когда он наполнил пиалу, взяла её двумя руками и вдохнула запах.
– Говорят, бокал вина уносит прочь все заботы, – произнесла она. – Я нахожу, что чай – как вино. А жасминовый – император всех чаёв.
Они выпили по чашечке, затем господин Тэ вновь наполнил их, и так три или четыре раза.
– Он не сбежит? – спросил господин Тэ.
– Вор? Из клетки? Не думаю.
– Мой отец держал там своих собак. Грустно видеть запертого там мальчишку. Мои охранники говорят, он им угрожал. Он что? Безумен?
Шулень глотнула чай и поставила чашку.
– Нет, он не безумен. Он послан Адским Даем, это очевидно. Но он всего лишь юноша. Вчерашний мальчик. Не всё, что он говорит, мне понятно, но ясно одно: когда Адский Дай узнает, что его вор провалил задание, он либо пошлёт сюда целое войско, либо придёт сам. Это то, чего я боюсь. – Она отставила чашечку. – Если он придёт…
– Сколько человек у вас есть? – спросила она, стараясь казаться спокойной.
– Только те, которых вы видели.
Она глотнула ещё чаю.
– Где остальные?
– Когда-то мой отец командовал сотней воинов. У меня оставалась только половина от их числа, но все, кроме десяти, ушли. Когда я услышал об этих убийствах в империи, я решил, что должен укрепить её. И я отослал их от себя. Все они идут Железным Путём, дабы усмирять бандитов и сеятелей раздора. – Он вздохнул. – Я также боюсь, что отец мой слишком преуспел. Слишком долго он хранил мир. Наши клинки запылились. Мы пристрастились к вину, поэзии и изящным искусствам. А теперь нам нужно умение действовать быстро и жестоко.
Шулень помолчала, глотнула ещё чаю.
– А как насчет этой девочки? Снежный… Как бишь её зовут, не напомните мне?
– Снежный Бутон.
– Кажется, она умеет драться.
– Да, – кивнула Шулень. – Я буду держать её рядом. Хочу, чтобы она оставалась на виду. Но всё же нам понадобится больше людей.
Господин Тэ снова наполнил чайничек. Напиток ещё сохранял зелёный цвет, но уже утратил свой аромат. Он скривил губы и задумался.
– Наверное, мы могли бы нанять мечников. Найдутся люди, которые приедут и помогут нам, если их попросит сын князя Тэ.
Шулень опустила чашку и через силу улыбнулась. Это был бы жест отчаяния. Но с другой стороны…
– Почему бы нет? – произнесла она.
Женщина смотрела, как он ходил взад-вперёд, потирая руки, как будто омывая их. Тэ остановился, приложил ладонь ко лбу. Он казался воодушевлённым своей идеей.
– Я завтра же прикажу расвесить объявления!
* * *
Господин Тэ, казалось, был рад отдать меч Шулень.
– С вами всё будет в порядке? – спросил он, пока они шли к выходу во внутренний двор.
Она кивнула.
– Ну вот и хорошо, – сказал он. – А если возникнут какие-то трудности… Полагаю, до вас-то они никак не доберутся, правда?
– Думаю, не доберутся, – ответила она.
