Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы

Ночью Шулень осталась в одиночестве. На столе перед ней лежал обнажённый меч, пылая в пламени свечи. Она вглядывалась в рисунок облаков на стали, пока не забылась дремотой. Шулень не думала, что увидит снова этот меч, она очень надеялась никогда больше его не увидеть. Но теперь она была здесь, с ним, перед догорающей свечой, и его присутствие почти успокаивало. Даже закрыв глаза, Шулень чувствовала его, а если бы приложила чуть больше усилий, то почувствовала бы и призрак Мубая, стоявший рядом.

Он действительно стоял позади неё в длинных одеждах учёного, которые всегда так ему нравились. Они символизировали его совершенство в бою, когда он мог, вроде бы не прилагая усилий, превзойти всех. Шулень помнила, как однажды он бился с Зелёной судьбой в руке, даже не обнажив клинка…

– Я боялась за тебя, – произнесла она тогда, и Мубай застыл, глядя на неё удивленно, почти с обидой.

– Почему?

– Мне казалось, тебя могут убить.

Он обнажил клинок и, поместив меч на сгибе локтя, подошёл к ней.

– Конечно же нет, – ответил он. – Мне не суждено умереть подобно прочим.

Он был таким уверенным в себе, таким преисполненным жизни, спокойной власти и энергии, что она поверила ему. Верила она и когда он вышел на бой с Нефритовой Лисой. Его сразил яд, а не мастерство воительницы. В тот день на собственном горьком опыте она узнала, что есть противники куда более смертоносные, чем самый великий воин…

– Адский Дай охотится за Зелёной судьбой.

Шулень очнулась, услышав, что говорит вслух. Не открывая глаз, она представила, как Мубай ходит вокруг стола, сцепив руки за спиной, освещённый пламенем свечи лишь с одного бока, словно луна.

– Он не должен его получить, – просто сказал призрак Мубая.

Наступила долгая пауза. Шулень дышала медленно и глубоко, ожидая, когда призрак заговорит вновь.

«Ты должна остановить его, – произнёс его голос в её голове. – Так же, как я остановил Нефритовую Лису».

Она резко открыла глаза, будто надеялась увидеть его прежде, чем он исчезнет. Но комната была пуста, если не считать меча и вновь зачадившей свечи. Шулень чувствовала себя уставшей. Она знала многих воинов, которые могли бы победить Адского Дая, но все они были мертвы. А среди живущих она не знала никого, кто мог бы его превзойти.

Даже она сама. «Когда-то давно могла бы, – пришла мысль. – Но уже не теперь».

«Ты должна остановить его», – слова эхом звучали в её голове.

– Я сделаю это, – пообещала она, не чувствуя ни малейшей уверенности.

Глава 14

Широкие улицы бедных кварталов южного Пекина с самого утра запружены были торговым людом. Везде, и на Свином рынке, и на Пшеничном, расселись крестьяне, разложив перед собой на мешковине или циновках овощи и связки трав. В тени ламаистского храма остановились погонщики верблюдов, с пропылёнными, обветренными и загорелыми лицами. Они только что вернулись из далёкой России, куда отвозили чай. Погонщики перешучивались с теми, кто только собирался отправиться в путь, обменивались сведениями о колодцах, опасных местах, стоянках кочевников и встречах с разбойничьими шайками.

Почтенные матери семейств с ивовыми корзинами покупали пучки свежего кориандра, корни лотоса и небольшие кусочки свинины, от которой торговец мясом едва успевал отгонять мух. В огромной шумной толпе смешаны были все: купцы, учёные, чиновники и поэты. Но один мужчина в чёрной пропылённой одежде держался в стороне.

Его распущенные волосы падали на лицо, из-за чего он выглядел дикарём. Глубоко посаженные глаза глядели исподлобья. Прохожие, завидев этого человека, сразу же начинали очень спешить по своим делам.

Незнакомец был воином. Оттолкнувшись от стены, он медленно и целенаправленно пересёк улицу, туда, где кучка народа читала объявление, прибитое к виселице, в тени крытого чёрной черепицей храма, карнизы которого поросли травой. Постройка времён династии Мин стояла всё ещё крепко.

Погонщики мулов и рикши торопливо объезжали мужчину. Толпа расступилась перед ним, словно лопнул переспелый абрикос. Мужчина подошёл к объявлению, народ тут же уставился на него. Уверенность походки этого человека резко контрастировала с невзрачным видом. Когда он остановился, расставив ноги, то напоминал дерево, выросшее в каменистой почве.

Незнакомец был высок, с жёстким морщинистым лицом. Не обращая внимания на толпу, он с горечью смотрел на бумажный лист, словно знал, что кроется за этим объявлением. Пробежал взглядом сверху вниз по иероглифам. Они гласили: «Воины, следующие Железному Пути, приглашаются в Дом Тэ».

Люди судачили, пытаясь разобраться, что это может значить. Незнакомец насмешливо фыркнул, сорвал объявление, небрежно сложил и сунул за пазуху. Затем повернулся и осмотрелся. Те, кто встречался с ним взглядом, опускали глаза и спешили освободить дорогу.