примирительно руки в ее сторону.
– Я прошу тебя, не надо! – почти выкрикнула я, и первая жена остановила руку, занесенную для удара.
Сарнай зло подняла глаза. В ее взгляде пылала ярость, она словно вопрошала: «Кто посмел остановить мою руку, несущую правосудие?» – именно это я прочитала в светлом взоре рыжеволосой пламенной женщины. А затем она увидела меня и свела брови.
– Ты? – проговорила удивленно.
– Прости, что вмешалась, – осторожно начала я, стараясь не смотреть на рабыню, которая продолжала дрожать у ног своей хозяйки. – Я не знаю, в чем именно вина этой женщины, – продолжила я, – но очень прошу тебя, не лишай ее жизни! – И, сделав над собой усилие, посмотрела в глаза Сарнай.
Воительница усмехнулась. Криво, но беззлобно, как обычно усмехаются матери над безобидными и глупыми проделками своих детей. Только Сарнай матерью не была. Ее усмешка носила иной характер. Она просто показывала, что считает меня недалекой.
– Не вмешивайся, вторая жена! – сказала мне Сарнай. – Это моя рабыня, и я имею право делать с ней то, что посчитаю нужным, и меньше всего мне нужен твой совет, что мне делать или не делать с моей собственностью! – сказала, как плюнула в лицо. Но я стерпела и даже улыбнулась в ответ, краем глаза покосилась в сторону, надеясь, что вот сейчас появится Шаккар и разрешит этот вопрос как повелитель и мужчина. Но Шаккар не появился.
– Прости меня, первая жена, – я чуть поклонилась, – но если тебе не нужна эта рабыня, может быть, ты отдашь ее мне? – попросила тихо.
Женщина на земле приподняла голову и посмотрела на меня украдкой. Сарнай заметила ее движение и снова пнула рабыню, правда, на этот раз менее жестоко.
– Зачем тебе глупая бесполезная старуха? – спросила она надменно. – Она не может ничего делать, только еду приносить, но для этой цели у тебя есть рабыня, и не одна.
– Я найду ей применение, если ты отдашь ее мне, – ответила я.
Сарнай с какой-то тоской взглянула на чистое лезвие своего меча.
– Только сегодня отполировала и заточила, – проговорила она, не отрывая взгляда от блестящей поверхности, в которой отражались ее прекрасные глаза, – обидно пачкать об эту… – и с отвращением снова, почти не глядя, пнула старуху. Та благоразумно стерпела удар и лишь вздрогнула.
Я уронила взгляд и заметила, что женщина ухватила себя зубами за кулак, чтобы не разозлить хозяйку криком. Молчала и терпела, понимая, что находится на волосок от гибели.
– Ладно! – вздохнула чуть печально Сарнай и даже улыбнулась мне, сменив гнев на милость. – Не станем же мы ссориться из-за какой-то рабыни, вторая жена! – Она толкнула пяткой старуху в бок. – Владей, Майрам! – добавила она. – Она вся твоя, а ты… – обратилась к бедной женщине, чуть нагнувшись, чтобы та могла лучше расслышать ее слова, – служи достойно своей новой и такой доброй госпоже, Наима, иначе все же отведаешь моей стали! – и распрямила спину. – Не будь такой мягкой и снисходительной, вторая жена, – бросила она мне, – рабы как скот, и с ними надо вести себя соответственно. Только плеть и палка! – сказала она и повернулась спиной, показывая таким образом, что разговор окончен.
Я сделала знак своей рабыне, чтобы помогла старухе встать. Наима закашлялась и тяжело поднялась с земли. Я оглядела ее с головы до ног – худая, одежда на ней ветхая, руки-ноги вроде еще выносливые, внешне старая и морщинистая. Стало неожиданно интересно, сколько ей лет.
– Отведи Наиму к паланкину и накорми! – велела я рабыне, а сама огляделась по сторонам. Воины Шаккара, до этого с любопытством косившиеся на нас с Сарнай, разочарованно отвернулись, и я поняла, что все эти мужчины, возможно, жаждали увидеть кровавое зрелище, а я их лишила такого развлечения.
– Спасибо тебе, госпожа! – Вырвавшись из рук моей рабыни, Наима упала на колени, обхватила мои ноги и прижалась к ним разбитыми губами.
– Перестань, – ответила неловко я и взглядом велела увести свое новое приобретение.
«Что я стану делать с ней?» – подумала после.
– Ты неосмотрительна, повелительница! – раздался голос совсем рядом, и я вздрогнула от неожиданности. Повернулась и увидела Аббаса, что стоял за спиной и внимательно следил за мной пронзительным взглядом.
– Что ты имеешь в виду? – спросила в ответ.
– Только то, что, наверное, стоило дать Сарнай убить эту старуху! – пожал плечами молодой мужчина. Больше он ничего мне не сказал и только бросил еще раз долгий, словно оценивающий взгляд, а затем отошел к остальным воинам, что, разбившись по несколько человек, отдыхали просто на земле.
Тучи над горизонтом, что было развеялись, снова появились, выплыв будто из-под земли. А когда обоз собрался в дальнейший путь, поднялся ветер, неожиданно холодный, с запахами дождя и мокрой земли.
К нам приближалась буря.
Акрам покинул Тахиру поздним утром, когда уже давно встало солнце над заливом, где раскинулся портовый город, после совместного завтрака, плавно перетекшего в ласки и продолжение безумной по накалу чувств и эмоций ночи. Тахира ничего не стала просить у мужа, только смотрела на его широкую спину, когда принц надевал расшитый халат, намереваясь покинуть покои своей жены.
Словно почувствовав взгляд Тахиры, Акрам обернулся, и их взгляды встретились. Принц не удержался от улыбки, вспоминая, каким податливым было в его руках сильное тело девушки, как изгибалась она, словно кошка, как впивалась своими пальцами в его плечи и отвечала на страсть страстью, равной ему
