по силе. У Акрама голова кружилась от этой женщины. Мысль о том, что она принадлежит ему, дикая, непокорная, разжигала пламя внутри гордого мужского сердца. Глядя на свою красавицу жену, он понимал и догадывался, что ее смирение сейчас – просто умный женский ход, но не мог не оценить ситуацию и характер Тахиры.
– Если ты будешь продолжать так смотреть на меня, – вырвалось у молодого мужчины, – то я забуду о том, что там, на мужской половине, ожидает прибывший с визитом глава соседнего государства. Я просто останусь здесь снова с тобой!
– Я не против, – мягко ответила Тахира и скользнула взглядом вниз, туда, где уже наливалось силой желания мужское начало принца.
Акрам рассмеялся.
– Мне нравятся твои слова! – произнес он.
– Мне тоже! – Она привстала и теперь сидела, сложив ноги на восточный манер. – Мне бы хотелось, чтобы ты остался, но я не стану тебя удерживать. Дела принца – дела всей страны. А я буду ждать твоего прихода этим вечером! – И лукаво улыбнулась.
Акрам кивнул и, отвернувшись, шагнул к выходу, при этом где-то в глубине души мечтая или просто надеясь, что Тахира его позовет, остановит, да и просто попросит что-то, как это всегда делали его женщины. Они привыкли получать подарки после таких ночей, а принц Акрам был щедр для любовниц. Сейчас, правда, он понимал, что вряд ли сможет удивить побрякушками свою молодую жену. Она не была похожа ни на одну из увиденных им ранее женщин.
«Она особенная!» – подумал он, покидая комнаты принцессы, и, уже свернув за угол, подозвал одну из рабынь, стоявшую на углу – девушка дожидалась ухода наследника, чтобы отправиться к молодой госпоже.
– Иди сюда! – поманил пальцем рабыню Акрам. Та оробела и, опустив голову вниз, приблизилась.
– Мой господин, – пролепетала девушка.
– Найди срочно Ираду и прикажи ей явиться в большой зал, – велел Акрам, – только пусть поторопится. Мне надо поговорить с ней до приезда гостей. И вот еще… – Он сделал паузу, а затем решительно добавил: – Пусть принесет с собой масар! Поняла?
Рабыня закивала и бросилась выполнять поручение. А Акрам оглянулся на двери, ведущие в покои молодой жены, улыбнулся, думая о том, что знает, как порадовать Тахиру и как отблагодарить ее за чудесную ночь, проведенную вместе.
«Одну из многих!» – подумал он, задумавшись о будущем. И отчего-то эти мысли сделали принца счастливее.
Ливень нас не миновал. Стена дождя обрушилась на многострадальную землю. В одночасье все вокруг потемнело, порывы ветра хлопали занавесями в моем паланкине, и от прежней жары, от которой изнемогало тело, остались только воспоминания. Я закуталась в плед, на котором сидела, пытаясь спастись от холодного ветра, и неожиданно подумала о том, как там бедные рабы, которые вынуждены идти пешком под проливным дождем.
«А старуха?» – мелькнула мысль в голове.
Только я уже хотела высунуться из паланкина, чтобы приказать поднять Наиму ко мне в укрытие, как носилки остановились. Остановились они резко. От неожиданности я повалилась вперед, но успела выставить перед собой руки и вернулась в прежнее положение сидя.
От шума падающей с небес воды мне не было слышно ни криков, ни звука рога, что, по обыкновению, означал привал. Я осторожно приоткрыла плотный завес и выглянула наружу.
Носилки продолжали держать на своих плечах мужчины. Я видела и воина, приставленного моим отцом. Все они стояли под струями ливня, мокрые, грязные до колен – земля приняла влагу и теперь расползалась под ногами идущих, превратившись за короткие мгновения в сплошную грязь, наполнившись в трещинах водой и растекшись в мутных лужах.
Рабы на месте не стояли. Я видела, как, поспешно выбрав места, относительно чистые для стоянки, там возводились шатры. Первым устремился к небу шатер принца, где обитала я. Затем, словно грибы после дождя, стали вырастать и более низкие, небольшие – принадлежавшие воинам. Кто-то из мужчин приготовил остов для временной кухни – на четырех столбах, еще недавно бывших молодыми деревцами, растянули огромный кусок ткани с круглой дырой посередине. Как я позже догадалась, именно под ней разведут большой костер, чтобы приготовить пищу.
– Госпожа, спрячьтесь в катарир! – прозвучал голос Гнура. Я бросила взгляд на мужчину. По его лицу и одежде стекала вода, мокрые волосы прилипли ко лбу, свисали по плечам толстыми нитями.
– Госпожа! – повторил воин, и я, кивнув, села обратно, отпустив занавес и радуясь, что стих ветер, хотя теплее не стало. А спустя некоторое время, когда я уже начала дрожать под пледом, носилки снова двинулись вперед. Ткань над моей головой, достаточно прочная, воду не пропускала, но ее порядком набралось, и крыша паланкина то и дело прогибалась внутрь. Мне пришлось не раз поднимать руки и пытаться слить воду, толкая ее к краю. Сейчас же мы двинулись вперед, и я догадалась, что шатер Шаккара собран и готов принять свою повелительницу, в то время пока остальные мокнут под разверзнутыми небесами.
Я оказалась права. Несколько мгновений спустя занавес кто-то откинул назад, и ко мне потянулись сильные руки, в которые я прыгнула без колебаний.
– Моя Майрам! – Голос Шаккара был таким же громовым, только для меня он теперь звучал совсем иначе.
