«Вредно есть яйца от пятнистых куриц», когда какой-то продукт вдруг начинал считаться очень-очень вредным, и ребенку его давали с оглядкой. Вот и с кровянкой так получилось, напугали маму страшными бактериями, что по ночам выползают из холодильника и скребутся в двери спален, а результат – у сына стойкое убеждение на всю жизнь, что настоящие деликатесы – это субпродукты и домашняя колбаса.
Вернувшись от гастрономических фантазий к реальности, я отметил, что пора бы уже и позавтракать, а то и пообедать. Понявшие намек ребята разбежались, девушка, злобно бубня под нос, ушла, оглядываясь, Сато вежливо отошел. А вот гасконец, наоборот, придвинулся, искоса поглядывая то на меня, то за стену.
– Кацмант, смех смехом, но кажется мне, что шутки кончились. Здесь будут стрелять и стрелять здесь будут в нас. Как, не хочешь отказаться от должности?
Начальник стражи в этот момент, загибая пальцы, считавший готовящихся арбалетчиков, нервно вытер лоб и ответил, неожиданно четко чеканя слова:
– Знаете, что я вам таки скажу, господин барон? Моя гасконская мама, может, и проклянет меня, если я тут помру, но предки, вырезавшие ханаанян, своего потомка поймут! Я остаюсь! – Он вдруг сглотнул, быстро перекрестился и добавил: – Хотя мне как-то страшновато, Александр Николаевич. Может, ну их?
Ну их?
– Изя, обе пушки к пальбе изготовить!
– Я не артиллерист!
– В детстве ты никогда самопалами не развлекался? Тут не сложнее. Действуй!
– Но у нас сейчас нет пороха! Поставщик привезет новый только к вечеру!
– Изя, чтобы через двадцать минут пушки были заряжены и стояли напротив ворот!
– Есть, господин барон! Ой вей, за что мне постоянно такие начальники?!
Кто бы сказал, за что мне такие подчиненные?!
– Сато, отчет по замку.
Японец поклонился и начал выкладывать невесть когда узнанные новости.
Как ни странно, о событиях этой ночи за пределы городских стен пока ничего не просочилось. Казалось бы – участвовала куча народа, у всех родственники, у всех желание рассказать, поделиться, ан нет, наружу ни словечка! Впрочем, думаю в мире много происходит такого, о чем мы даже и не догадываемся. Маленькие городки на окраине мира не так уж сонны и безмятежны.
Что интереснее – кто-то от моего имени отменил все туристические экскурсии. Сделано это было как раз в тот момент, когда я сдуру понесся выпускать кишки неведомому врагу. Одновременно на разных выездах из города появились автобусы с наемниками – вероятно, они должны были меня задержать, если бы Эгельберт до меня дозвонился, и только когда они с фон Веллешвармом покинули замок, машины съехались сюда.
Дальше я уже не слушал. Пока все шло точно по нотам – и ведущая партия была не у меня. Печально. Мне все так же грозит перспектива принять участие в кровавой заварухе, к чему меня настойчиво подталкивают уже не первый раз. Кому-то нужна смута в Эскенланде… Впрочем, я уже понял кому. Вчера был не уверен, а теперь понял. Осталось понять – зачем. Чего-то я не знаю, какой-то местной фишки, известной только знатокам. А единственного такого у меня из-под носа увели, вместе с возможным союзником. Элепар наверняка отсыпается после вчерашнего… Вытащив телефон, я попытался дозвониться – глухо, отключен.
– Начальника стражи сюда, быстро!
Сато унесся вниз по лестнице, а я в очередной раз глянул на происходящее внизу. Теперь к бензину и арбалетам прибавились большие, с упором, металлические щиты на двух человек. Готовились, суки, такое быстро не соорудить. И что же с вами делать? Нет, что делать это ясно, а потом что?
Отвлекся я только на негодующий шум за спиной:
– Нету пороха, ваша милость! Не-ту! Обеспечьте мне проход за стену и тридцать минут – все будет стрелять без остановки, как не хочу говорить, где, у кого и в каком месте, чтоб им икалось, а сейчас пусто! Аллес! Нон, нихт, нет! А если бы и было – за пять минут где я вам канонира найду? У него сегодня выходной! – Гасконец был готов к тому, что я начну его как-то обвинять и поэтому заранее защищался, нападая. – Я, конечно, профессионал и могу достать что угодно, только как я достану, если руки связаны? А пушки без пороха не стре-ля-ют!
– Тише, тише… Я не по этому поводу. В жизни не поверю, что они с тобой не связались. Думаю, что пришло время предательства. – И я показал пальцем на пушки, а потом кивнул, указывая куда-то за стену. Кацмант оглянулся, потер подбородок, пожал плечами:
– Думаете, господин барон?
– Чую. Смотри не продешеви!
– Обижаете! – Вытаскивая на ходу телефон, гасконец поспешил куда-то с самым загадочным видом.
– Господин хатимото в самом деле намерен вас предать? Или это военная хитрость? – Сато смотрел вслед уже что-то шепчущему в трубку Кацманту, прищурившись и положив руку на меч.
