– Вот уж чего я делать не собираюсь. Крепкие стены, отважные бойцы – было бы глупостью согласиться на сдачу.
– Зря. Насколько я знаю, ваш управляющий разослал большую часть министериалов на ваши поиски, поэтому ваши наличные силы на данный момент – это десять-пятнадцать человек?
– Между прочим, если я издам указ, что все примкнувшие ко мне освобождаются от налогов, то половина ваших солдат перебежит ко мне в тот же день. А оставшиеся – на следующий, после того как сожгут головной офис вашего ведомства.
– О, я в курсе ваших методов. Боюсь, в данном случае они не сработают. Мой отряд собран из людей, которым понадобятся определенного рода советы и помощь после присоединения к Федерации. Я способен им это дать. Только я. Все абсолютно законно и выгодно всем сторонам договора, поэтому они не предадут.
Я скептически посмотрел на него. Наверное, в душе чиновника еще оставалось что-то человеческое, поэтому он чуть отвел глаза и немножечко покраснел.
– Тем не менее, кровопролитие не входит в мои планы, поэтому я предлагаю вам сдаться. Обещаю хорошее обращение, приличные условия содержания и освобождение через две недели.
– Ответ отрицательный. Сдаться старому Эвальду еще можно было бы, он человек чести, но вам? Увольте.
– В таком случае через тридцать минут мы начнем. Честь имею! – Фриц четко развернулся на месте и, печатая шаг, удалился. Сразу видно прусскую кровь, вон, наемники идут вразброд, только что оружие за собой по земле не тащат. Ничего, русские прусских завсегда бивали, а уж румынский барон вообще в кашу размажет.
– Закрыть ворота!
Не оборачиваясь, я прошел во двор, поднялся на стену, осторожно пригляделся к происходящему внизу. Там готовились что-то поджечь, во всяком случае несколько канистр из машины повытаскивали. Черт, до чего же удобно с местными: отдали им приказ, они и уехали. Наши бы остались поглазеть или на сверхурочные работы самостоятельно запряглись по приколу. Можно было бы перевербовать, а эти… Этим отдали приказ жечь, они станут жечь. И стрелять. А у меня в самом деле восемнадцать пацанов и девчонок, плюс четыре старика, плюс я сам. Можно, конечно, бежать, только сдается мне, что это будет на руку моему главному врагу. М-да, отдать, что ли, приказ кипятить смолу? Хотя конкретно смолы у нас нет… можно коллекцию пластинок фон Шнитце расплавить.
– Господин барон?
– Что, Сато?
– Какие будут сегодня назначения?
Ах да, я же в это время их рассылаю по «местам стажировки».
– Проверить доспехи и оружие. Сато – со мной, будь неподалеку. Умник и Норман – во двор, в помощь Эгги. Дэн, Алекс – в резерве, можете пока отдохнуть.
– А я?
– Ты? – Я мельком глянул на Марти. Боевой подруг, насупившись, ждала от меня нового издевательства. Что ж, грешно не уважить чужие надежды: – Так значит, ты готова ни в чем не уступать парням?
– Я и так ни в чем не уступаю!
– Отлично. До вечера чистишь картошку на кухне.
– За что?!
– За пререкания.
– Но я не пререкаюсь!
– А после картошки будешь драить кастрюли. – Это сказал уже подошедший Кацмант. – Потому что правильный ответ оруженосца своему господину – «Будет сделано, ваша милость».
Я подставил ладонь, Изя тут же хлопнул по ней.
– Будущий оруженосец Марти, мы тут не в игрушки играем. Если тебя послали на кухню, значит, это нужно!
– Что там делать? Сегодня веллешвармцы не пропустили машину с продуктами даже для туристов, и картошки там только полмешка! Что будем есть завтра, если эти жопоухи станут держать осаду всерьез?
– Черт с ним, забьем корову, на неделю хватит. Поедим свежатинки заодно. У меня любимые лакомства детства – гематогенка и домашняя колбаса!
– Гемато-ген… – Умник быстро защелкал наладонником, всмотрелся в результат, икнул и переспросил: – Колбаса домашняя, да? А как вы ее делали?
Я, замечтавшись, долго и со вкусом объяснял городской молодежи, как сначала забивают свинью, шмалят, разделывают, как сливают кровь, чистят кишки, рубят фарш и готовят непосредственно колбасу. Пажи медленно меняли цвет от привычного, поросячье-розового, через синеву – в зелень.
Городские дети, что они знают о вкусной и здоровой пище? Во времена моего детства то и дело прокатывали эпидемии псевдонаучных поверий типа
