Мой управляющий потерянно стоял рядом. Впрочем, Эвальд был только ранен; как все остальные бароны он уставился на вошедших, но в отличие от стоявших у двери, увидев меня, старик тихо и с отчаянием застонал.
У дверей здоровяк, настоящий гигант в щегольских кустхивских сапожках и с пистолетом в руке, весело улыбаясь держал меня на прицеле. Хреново. Броня и мечи против пистолета не тянут.
– Барон Элиг фон Кустхив?
Здоровяк хохотнул, издевательски кланяясь, потом намекающе повел оружием. Пришлось бросить топор на пол. Слева, у камина, стоял с пистолетом в руке двенадцатый барон. Ну да, конечно. Раз дело происходит в Эскенланде, то кто же здесь может быть главным злодеем?
– Гот даг, мсье дю Шорей.
– Бонжур, мой дорогой друг. Решили наконец навестить нас?
– Слышал, что тут собрали всех баронов, а меня почему-то не пригласили. Заехал посмотреть, кто же это такой невежливый?
– Да, это устроил я. Не ожидали?
– Дайте подумать: сначала один «очень умный человек, настоящий ученый», объясняет фон Виндифрошу, что его долг пойти на меня войной, о чем он потом пробалтывается, слегка перепив – прости, Элепар, ты совершенно не умеешь пить и по пьянке охотно болтаешь на любые темы. Затем какой-то доброжелатель присылает фон Веллешварму бумаги с объяснением его прав, провоцируя нападение на Гравштайн – он сам мне их показывал. Одновременно кто-то упоминает на форуме реконструкторов древнюю сказку о дани, которую брали норвежцы с эсков – Эгги по моей просьбе покопался и нашел подтверждение, что сообщение отправлено из наших мест. Кто-то с того же адреса инициировал проверку фондом «Равные права» – копию доноса я нашел в документах, оставленных комиссией. Потом опять какой-то очень сведущий в истории региона человек выкапывает право «Суда по слову» и посылает дуболома фон Кустхива развлекаться, а ведь помнят об этом обычае едва ли десяток знатоков. Это, не считая того случая, когда мне, под надуманным предлогом передали схемы систем безопасности некоего французского музея, внештатным экспертом которого является один мой знакомый историк. Ожидал ли я, что все это – чей-то план? Нет, конечно, как можно!?
– Что же, виновен, ваша честь! Вы ловко обошли все ловушки. Но все равно опоздали! Поскольку вы не явились в должное время, то Советом баронов земли Эсков был избран из достойных претендентов тот, кто заменит прилюдно отрекшегося от наследных прав на престол господина ван Эске.
– Отрекшегося? – Я посмотрел на Аска, тот опустил глаза.
– Этот подонок выстрелил в Эвальда и пригрозил, что если мы не выполним условий, то добьет его, по праву поединка за место старшего, – пробормотал он.
– Понятно. Значит, решили все-таки присоединить Эскенланд к Франции? Можно подумать, кто-то рискнет заявлять права на эти земли.
– Да, не рискнут. Пятая Республика – это не Первая Империя, сейчас правят трусы и соглашатели, но я создам прецедент, и однажды придет время, когда он пригодится!
– Тебя порвут к чертям.
– И это будет хорошо – законного правителя свергла кучка авантюристов, чем не повод вмешаться для великой державы? Что бы ни произошло, все это будет мне на руку! Осталась последняя формальность – сейчас я спрошу присутствующих, кто из них готов оспорить мое право, и когда общий отказ будет внесен в протокол, я стану официальным вождем Эскенланда!
– Вообще-то, у меня прав больше. И мне это звание больше подойдет.
– Вас, Александр, я в расчет уже не беру.
Спина похолодела. Давно, очень давно я не вел подобных переговоров под прицелом, и еще бы столько же без них прожил. Но куда ж деваться?
– Значит, поединок? Полагаешь, у тебя есть шансы?
– Против вас? Ни малейших. Однако все очень просто – «Правда эсков» говорит, что претендент обязан быть способным сражаться.
Я уже понял, но не успел ничего сделать – ствол пистолета опустился:
– Туше завершает посылку!
Тупой тяжелый удар в бедро, подкосившаяся нога и негодующие крики баронов. Не то, чтобы это было так уж больно, просто нога почему-то сразу онемела, я никак не мог удержаться прямо, пришлось схватиться за каминную полку. Мой оскал дю Шорей проигнорировал:
– По той же «Правде», чья подлинность, прямо скажем, сомнительна, при отречении или изгнании законно избранного вождя, право на трон переходит к старшему из баронов. Я третий, по старшинству, владетель в Эскенланде, я владею замком, вот этим, только что завоеванным, я победил и вас, и Эвальда – все условия соблюдены.
– Ты не победил, ты просто застрелил! – Аск смотрел зло и с вызовом, но тяжело дышащий Эвальд вдруг поднял руку и не дал мальчишке вскочить.
– Так все обычно и бывает. Потом, конечно, летописцы нарисуют красивую легенду, а на деле: бабах! – и ты на вершине! Главное – соблюсти формальности. Легитимность передачи власти, мой дорогой друг, очень важна. Вот-вот! Так получилось, что вы не можете из-за полученных боевых ран высказать свое слово. А я могу! И наконец, после тысячелетия попыток, именно я, Оливье дю Шорей, присоединю это юридическое недоразумение к моей
