36
Люди Вельдерграта решили начать с подвалов и постепенно продвигаться вверх. Мы же отправились на верхний этаж, стараясь держаться от них подальше.
— Это ужасная идея, — шептал Тобиас на ходу. — Если они попадут в тайный ход, нам конец.
— Мы успеем выбраться на крышу и попробуем бежать, — сказал я.
Роден выпучил глаза, но кивнул в знак согласия. Тобиас, казалось, испугался еще больше.
— На крышу? И разобьемся насмерть?
— Я уже был там, — сказал я. — Мы не упадем.
— Тогда пошли сейчас! — прошептал Роден.
— Слишком велик шанс, что нас заметят, если он отправил своих людей искать вокруг дома или охранять вход. Вельдерграт не дурак, он наверняка так и сделал. На крышу мы пойдем лишь в крайнем случае.
Мы поднялись на верхний этаж и оказались у комнаты няни рядом с детской. Я подумал о том, что дети, которые тут когда-то жили, могли использовать тайный ход, чтобы дурачить своих воспитателей. Я бы и сам так делал.
Когда мы на время оказались в безопасности, Роден кивнул на шкатулку, которую я крепко сжимал в руках:
— Это о ней говорил Вельдерграт?
— Возможно.
— Что в шкатулке?
— Она заперта.
— Странно, что ты вдруг не выказываешь любопытства, — сказал Тобиас.
— Чтобы узнать, что в ней, придется ее взломать, а я так не хочу. Что бы там ни было, мы все скоро узнаем.
Мы помолчали, и Роден спросил:
— Сейдж, ты знал, что так похож на принца?
— Мне всегда казалось, что я больше похож на самого себя, чем на кого бы то ни было, — усмехнулся я и пожал плечами. — У меня многовато шрамов для принца. Слишком много мозолей и ссадин. Чисто внешнего сходства недостаточно.
Кроме того, мы видели всего лишь картину, изображение, каким художник представлял себе принца Джерона. Кто-нибудь из вас хоть раз видел королевскую семью?
Никто, конечно. Роден заметил, и весьма справедливо, что королевские особы редко посещают приюты и никогда не приглашают нищих к себе во дворец.
— Около года назад король проезжал через Карчар, — сказал я. — Я стоял на улице вместе со всеми, чтобы увидеть его. Проезжая, он взглянул прямо на меня — я мог бы поклясться в этом. Все должны были кланяться ему, а я не захотел.
— Почему? — спросил Тобиас. — Честно, Сейдж, ты не испытываешь почтения к королю?
— Чтобы авениец поклонился королю Картии? Разве это не было бы оскорблением короля Авении?
Ворчание Тобиаса было прервано Роденом, который спросил:
— А что было дальше?
— Солдат ударил меня по ногам. Я упал на колени и не спешил подняться. Я почему-то думал, что король Экберт велит остановить процессию, но этого не случилось. Он только покачал головой и проехал дальше.
Роден негромко засмеялся:
— Это чудо, что тебя тогда не прибили! Если Коннер не выберет тебя, то лишь потому, что ты слишком безрассуден, чтобы доверять тебе трон.
— С этим не поспоришь. Но я говорю о том, что в реальности люди не всегда выглядят так, как на портретах. Мое сходство с портретом пятилетней давности не имеет значения. Встреча с регентами — вот это будет проверка.
Мы замолчали, услышав шаги, — кто-то поднимался по лестнице.
— Сколько их? — беззвучно спросил Тобиас.
Я покачал головой. Может, четверо или пятеро, нельзя было точно сказать. Один из слуг Коннера должен был их сопровождать, отпирать запертые двери и шкафы.
— Здесь, наверху, много шкафов, — сказал один.
— Лучшие места, чтобы что-то спрятать, — сказал другой. — Проверь все сундуки, под каждой кроватью.
— Он не стал бы прятать принца в такой пыльной комнате, как эта.
— Мы обыщем все, — решил первый.
