Чара из горшка, в котором на краю костра грелась вода, зачерпнула немного в чашку и бросила туда горсть мелко натертой травы, немного погодя слила и дала Вельке выпить горьковатый настой. По вкусу та поняла даже, что это похоже было на ее собственное, часто приготовляемое сонное зелье.
– Это поможет встать на тропу, первый раз не всем легко. Ну, дорога тебе скатертью, – волхва сама расстелила рядом с лежащим без памяти Иринеем шерстяную кошму, и Велька села на нее.
Сначала тихо и глухо зарокотал кудес в руках Чары, потом все громче и громче, звонче и звонче, Велька слушала, и непонятные картины мелькали перед глазами: то лес, то звери какие-то, то птицы, то небо синее-синее. А голова ее клонилась ниже, и вот уже она упала на кошму, и того, как кто-то подложил ей под голову сложенный плащ, а другим плащом накрыл, она уже не слышала. Слышала только кудес.
Глава 13
На неведомых дорожках
Вокруг Вельки стеной стоял высокий лес, светлый и звонкий. Это что же –
А она пришла
Как в кощуне, что по вечерам у печки сказывают. Для людей – да, кощуна, а волхвам – дело обыденное. Вот и она пришла, чтобы делать.
Что-то.
Там, дома, в Яви-мире человеческом, стемнело уже, ночь наступила, а тут то ли белый день, то ли вовсе утро. А поглядеть если, где солнце – не видно его, и как в дымке легкой все.
Велька потрогала ближнее дерево, ощутив ладонью шершавую, чуть прохладную кору, – дерево как дерево. А деревья-то какие – голова запрокидывается, по самое небо ветвями! И стволы – в одиночку не обхватишь!
Она присела у ствола на выступающий из земли корень, огляделась. Времени-то есть, интересно, сколько? Здесь время не то что в Яви, или, по людским меркам, вовсе нет его. Тут можно якобы тридцать лет бродить и состариться, а вернуться и узнать, что в Яви три часа прошло. А можно бегом бежать – и не успеть. Так что лучше не медлить.
А звуки кругом обычные, как в летнем лесу, птицы какие-то кричат, шорохи доносятся. Но в том и дело, что тут птицы, может, и не птицы вовсе, и вон тот дятел красноголовый, по стволу скачущий, – не дятел…
Клубок, данный ведуньей, нашелся в поясной сумке, и там еще мелочи всякие: ее гребень, коробок кожаный с иголками, еще что-то. Не было ведь на Вельке этой сумки, когда пришлось в путешествие нежданное отправиться. А клубок – обычная, серая, толсто спряденная шерсть.
Неподалеку словно ветка хрустнула под чьей-то ногой, и Велька вздрогнула, вскочила, с тревогой глядя в просвет между деревьями – кто-то покажется?
Раздвигая руками ветки, на поляну выбрался высокий, широкоплечий парень, огляделся по сторонам с выражением тревоги и недоумения на лице, заметил Вельку, застыл на месте.
И она замерла. И удивилась, но как-то не слишком. Привыкла уже, наверное, что он является только так, не по-людски: если не темной ночью, так в Навном мире!
– Человек ли ты? Имя назови!
Он несколько мгновений смотрел на нее, потом рассмеялся, хлопнув себя по бокам:
– Да ты, ласковая моя лиска, хоть когда меня другими словами встретишь? Человек я, человек! Венко мое имя!
Она перевела дух. Но все равно непонятно было, как он взялся здесь, откуда? И зачем?!
Он подошел близко, обнял ее за плечи, крепко сжал:
– Ты-то хоть настоящая, дай потрогать, убедиться! Что это, а? Что это за место такое чудное?
– А что тут чудного? – решила она уточнить и ждала, что Венко скажет.
– Как же? – он напряженно разглядывал ее, словно тоже сомневался, она это или кто другой ею прикидывается. – Была ночь, стал день, я словно заснул, хотя сна ни в одном глазу не было, здесь все не то, что было, я место это не видал никогда. И одежда эта откуда-то взялась. И… да ладно. А ты-то – ты? Ты свое имя назови и скажи, человек ли!
– Я человек, я Велья, Велья Велеславна, – выдуманное имя показалось ей сейчас вроде и ни к чему, – но мне надлежит тут быть, а ты как очутился?
– Где – тут?
– Это Навный мир,
– Навный мир?! – повторил он, не веря. – Это?.. Это мир нелюдской?
– Говорю же, да, нелюдской. Навь это, ты сам не видишь? – ей и радостно было найти тут Венко, настоящего Венко, и в то же время непонятно и тревожно.
Почему они вместе, зачем он тут? И ладно бы тоже пришел добровольно, но он сам не понял, где очутился!
