осыпались камни. Обходной путь, как я узнал, был еще тяжелее, да и ночлег в затерянных деревеньках мог принести нам проблемы — в беспокойные времена много людей становится на скользкую дорожку.
На третий день странствия, перед спуском к каменному мосту, перекинутому через один из притоков Ариса, я наконец увидел город.
Укрепленный по последнему слову фортификационного искусства городок стоял у слияния двух рек, одной из которых был великий Арис. Поселение имело треугольную форму, и, что меня удивило, на его границе с рекой возвышались столь же большие стены, как и на границе сухопутной. А ведь последняя была в разы меньше.
С возвышенности можно было наблюдать часть порта, который несколькими своими элементами — тремя башнями на пристани, толстенными цепями и каменной насыпью — казался крепостью на воде. Что ж, чувство защищенности — важное условие для плодотворной работы горожан. Спорить бессмысленно, тем более в этой стране.
— Мы прибыли в Ксиштбар, — радостно поведал нам Лексо. — Скоро, совсем скоро лучший корабль графства отправит нас в сторону империи.
«Лучший корабль графства» оказался маленьким одномачтовым галиотом. Сопровождение тоже было под стать флоту — пять легковооруженных воинов, знававших лучшие годы. Лексо пытался оправдаться, сетуя на тяжелую военную обстановку. Говорил, что два судна лишь неделю назад отплыли в сторону Берсены, чтоб помочь новой власти восстановить контроль над северным морским побережьем. Все эти бредни мне и слушать не хотелось, тем более что я видел на причале корабли гораздо лучше нашего. И защищеннее. Перепалка между мной и Лексо получилась короткой, но продуктивной. Не для меня — просто Лексо смог привести несколько доводов, охладивших мой пыл. Главным из них было напоминание о договоре между новоявленным графом Николаем и князьями Трех Долин.
— Думаешь, будь эта поездка опасной, я поплыл бы с вами? Нет, я бы отправил своих помощников, — не без иронии заявил мне Лексо.
Жаль, мне не довелось пообщаться с Николаем Ханфой — я бы поведал ему о своих недавних подвигах и обещаниях, которые дали мне его люди. Но, видимо, моя способность устранять знатных людей не добавляет мне привлекательности, и лорд Николай нашел кучу срочных дел. Или просто приказал Уховертке ответить мне именно так. Черт с ним, с кораблем — покинуть это гиблое место было самым заветным желанием.
Ветер, дующий против течения, наполнил грязно-белый парус, дав короткую передышку вольнонаемным гребцам. В тот момент, когда корабль начало сносить к берегу, длинные весла вновь принялись взбивать воду отточенными и размеренными движениями.
Я много времени провел у моря, и меня трудно удивить большой водой, но реку, подобную Арису, встречать мне не доводилось. Говорят, что нет ее длиннее и полноводнее на всем белом свете. Иной раз противоположный берег даже из виду терялся, сливаясь с легким туманом, словно потревоженное привидение.
Сейчас небо было полно кучевых облаков, но в противостояние с солнцем они почти не вступали. Темно-зеленые контуры далеких холмов казались недостижимым сказочным краем, потому что хотелось верить, будто земля по другую сторону Ариса гораздо приветливее. Рассудок не преминул сразу же напомнить, что там та же Парлания, те же города, страдающие от междоусобицы и беззакония.
Ну, а помимо этих назойливых мыслей денек выдался просто отличный.
Я сморщился, коснувшись зашитого кривой иглой лба. Моя правая рука крепко сжимала пеньковый трос, протянутый от носа до мачты, а волосы развевались на сильном ветру. Под ногами скрипели доски легкой навесной палубы, которая служила немногочисленным гребцам укрытием от дождя и солнца. Состояние палубы меня беспокоило, поскольку это говорило о том, что пресловутый галиот долгое время провел без должного ухода. Об этом кричало все: дрянные паруса, скрипучие доски, подтекающий трюм и даже здоровенный черный котел с отколотым верхом и трещиной, которая при каждом приготовлении пищи грозилась ошпарить повара кипятком. Удивляло, что на этом судне везли тридцать бочек лучшей каросской медовухи.
Из кормовой пристройки вылез Лексо. На нем была коричневая куртка, выступающая из-за широкого пояса до самых колен, и кожаные сапоги со шнуровкой. В общем, наряд разительно отличался от того, что он носил при первой нашей встрече. С тех пор как завершилась история с Вековой Вершиной, он всегда старался выглядеть хорошо: гладко брился и коротко стригся, хоть прической и напоминал мне воинственных горцев Альгелага. Те тоже часто выбривали себе виски до самой кожи.
Лексо подошел ко мне и, повернув голову, поглядел вдаль. Его выступающий кадык блуждал по тощей шее.
— Капитан опять нажрался, — пробурчал он сиплым голосом. Кашлянул пару раз, шмыгнул носом и сплюнул скопившуюся слизь в воду.
— Сколько осталось бочек? Десять?
— Не смешно. Если хоть одна окажется пустой, я лично запихаю в нее этого алкаша, забью крышку и пущу в плавание.
— Не стоит раскидываться экипажем, его и так у нас немного.
— Ты про гребцов?
— Четыре лавки внизу пустуют. Я боюсь предложить эскорту занять места — у них сердце может нагрузки не выдержать.
— Да ладно тебе, они отличные ребята. Проверенные, кхм, временем.
— Может, и так, но я освободил для в… для графа Николая целый замок. Он мог бы оказать мне больше чести.
— И поэтому его доверенное лицо сопровождает героя Вековой Вершины.
