встрепенувшись и замямлив что-то вроде “да-да-да-да”, резко схватился за привод и постарался подражать движениям Георгия. Конечно же, получилось не сразу, однако уже спустя полминуты всё было улажено.
– Хм, странное что-то с вами, – вынес вердикт Антон через минуту, после чего вновь затих.
Спустя пару секунд в тишине, со стороны листомана, послышался некий шорох и раздалось пару лёгких ругательств.
– Всё нормально, парень? – расслабленным голосом спросил Герасим.
– Да нормально, нормально… Блин, – как-то резко ответил Антон. Затем от его бока раздался тяжёлый вздох.
– А хамить-то зачем? Если у тебя скверное настроение, из-за проблем, которые никак не связаны с окружающими, то зачем делиться им со всеми? Лучше затмить его чем-то хорошим, нежели поступать так, как поступил ты, – изрёк мудрую мысль старик.
– Ага, для начала покажи мне хоть что-то хорошее, – вновь грубо отреагировал наш с Гошей напарник.
– Ну-у, хотя бы то, что в этом туннеле тебя вряд ли что угрожает.
– И с чего ты это взял?
– Я далеко не первый раз еду по нему, и, как ты видишь, до сих пор жив.
– Но ситуация может поменяться в любой момент.
– Согласен. Но даже если так случится, то мы сразу поймём это: громкие звуки здесь отдаются прекрасным эхом.
На пару секунд повисла тишина, после чего из тьмы раздалось краткое хмыканье – явно не стариковское.
Мы въехали в очередной промежуток света. Я увидел уже привычную картину: дети в полуоборванных, но ещё более-менее целых, одеждах повылезали из небольших палаток и с интересом наблюдали за проезжавшей дрезиной. Я с таким же интересом смотрел на них.
Когда вновь оказались во власти мрака, а вокруг всё ещё слышалось шебуршание людских ног, я спросил:
– А тут что, вообще мутантов нет?
Я толком ни к кому не обращался, однако с ответом не замедлил именно Герасим: а кто, кроме него, из нас мог ещё знать эти тоннели.
– Ну почему же нет? Вот они, вокруг тебя, шумят немного, перешёптываются, бродят в темноте, – я не видел всех, но чувствовал, что они, так же, как и я, направили глаза полные удивления именно в сторону, откуда доносился голос пожилого человека.
– То есть?... – начал я, как Антон меня перебил.
– Что за бред ты несёшь?
Грубо, ничего не скажешь. Хотя, его можно понять, ведь он не слышал то, что нам говорили пару минут назад.
– Ха. Бред? Я бы так не сказал. Ведь, кто такие мутанты – это те, кто отличается от нас, от людей. Так сказать, существа, ненормальные по своей физиологии. Кого отвергало общество до войны? Ненормальных, не похожих на остальных. Что такое общество – это те, кого больше. Тогда – это были нормальные. Но сейчас всё поменялось. Сейчас тех, кто ненормален по своему строению и внешнему виду для нас, стало больше. Следовательно, теперь они – общество. Следовательно – это они нормальные. Следовательно, теперь мы – ненормальные. Следовательно, теперь мы – мутанты.
И снова, гнетущая тишина. Хотя нет, не тишина: еле слышимые звуки вокруг, сплетаясь в один протяжный гул, не позволяли ей войти в свои права.
– Ого, как загнул, – сказал вдруг Антон. – Кто же тебе уже так по ушам прокатился, дядя?
Не свойственно слышать подобную речь с его стороны. Обычно он безразличен ко всему, а тут… Что-то у него явно не так.
Пауза в разговоре длилась недолго. Разорвал её голос Герасима:
– Жизнь, – одно слово, отдававшее такой сталью и жёсткостью, что даже у меня по спине пробежали мурашки, хотя относилось обращение совсем не ко мне.
Я думал, что Антон продолжит пререкаться, потому что знал, что он подобной твёрдостью слов тоже не ограничен. Однако он затих. Видать, даже его проняло. Опять же: подобного, я не ожидал.
– Ха, и сколько же вас, мутантов, на всех ваших трёх станциях проживает? – это уже спросил Гоша.
На этот раз в его голосе не было слышно и намёка на шутку. Он говорил тихо и медленно, нет, не из-за обморожения, он говорил ещё медленней, как бы, немного стесняясь и понимая свою вину за прошлые высказывания. Да и смешок был больше похож на тот, которым начинают разговор замкнутые в себе люди.
– На трёх? На каких трёх? – раздался, сделанный непонимающим тоном, вопрос со стороны старика.
– Ну, нам ещё про Шабаны сказали, – уточнил тихо Георгий.
Теперь он говорил нормально, но без излишнего задора: медленно и вполголоса, ввиду обморожения.
– Вам сказали, что мы на ней живём?... Я думаю, нет. Да, в туннелях, направленных к ней, расположено много жилищ. Но мы никак там не живём. Более того, у самой станции входы в тоннеле завалены мешками с песком и всевозможным мусором снизу доверху. Почему?... Да потому что чёрт его знает, что на ней происходит. Когда мы послали туда разведывательную группу впервые, мы не получили никаких результатов по одной простой причине: ни один из пятнадцати мужчин не вернулся. Мы попытались во второй раз. Набирали добровольно, за хорошую плату, однако энтузиастов всё равно оказалось
