последствия окажутся слишком тяжелыми?
Это был оптимальный способ выяснить намерения Брайана – если, конечно, он вообще согласился бы ими со мной поделиться. Не задать вопрос, а именно выдвинуть предложение, при этом, конечно же, не подавая Брайану новых идей. О варианте избавиться от Уилфорта в замке он, без сомнения, успел подумать и без меня.
– Именно, – вздохнул Брайан. – Это был бы хороший вариант, но – увы. Тут Уилфорт все рассчитал. Сейчас, когда настрийский король при смерти, а принца никто до сих пор не видел, Уилфорт фактически представляет в Оплоте высшую власть. Убрать его во время визита – это почти то же самое, что убрать наследника королевской крови. Боюсь, что в этом случае светлых уже не остановит никакая Грань. И тот факт, что мы избавились от Уилфорта, перестанет иметь для нас значение.
– М-да, ты прав, – задумчиво покивала я. – Жаль.
Но Брайан еще не закончил излагать свои размышления на этот счет.
– Тем не менее позволить ему благополучно провести эти переговоры и вернуться в Настрию с результатом я тоже не могу, – заметил он. – А значит, действовать придется.
– Но ты же только что сказал…
– Я сказал, что Уилфорт не должен умереть во время визита в Оплот, – напомнил Брайан. – Но если он умрет вскоре после возвращения в Настрию – за это мы уже ответственности не несем. А все предварительные договоренности, заключенные лично с ним, несложно будет расторгнуть.
– Ты хочешь подослать к нему убийцу уже за Гранью? – уточнила я.
Брайан покачал головой.
– Есть вещи, которые можно сделать здесь, а проявятся они только за Гранью. Я говорю об илиевом корне.
Я медленно вдохнула и столь же медленно выдохнула, чувствуя, что мне становится по-настоящему жутко. До сих пор я была почти уверена, что убивать Уилфорта Брайан не рискнет – по тем самым политическим причинам, что были озвучены в ходе разговора. Да, это «почти» не давало мне покоя, но то ничто по сравнению со знанием, что Брайан все-таки готовит убийство. Илиевый корень, он же – корень рижея обыкновенного, содержит смертельный яд замедленного действия. Если подмешать его Уилфорту в еду незадолго до отъезда, то первые симптомы проявятся только на следующий день после пересечения Грани.
– Подозрения у настрийцев, конечно, возникнут, – буквально-таки продолжил мои собственные мысли Брайан, – но доказать они ничего не смогут. А подозрения – это совсем не то же самое, что факты.
– Но это все равно для нас опасно, – заметила я.
Брайан тяжело вздохнул.
– Опасно, – согласился он. – Хотел бы я, чтобы у нас был другой вариант…
– Ну как, ты убедился, что я был прав?
Стянув камзол, Ричард швырнул его на спинку кресла. Камзол повис криво, но все-таки не упал, и хозяин не озаботился тем, чтобы его перевешивать.
– Смотря в чем.
Уилфорт тоже успел снять камзол, но пока продолжал держать его в руках, рассеянно разглядывая узор на рукаве.
– В том, что ни о чем ты с этим Коллинзом не договоришься.
Ричард говорил эмоционально, но все-таки понизив голос, на случай, если под дверью (или где-нибудь еще) притаились любопытные уши.
– В этом я не сомневался с самого начала, – хмыкнул Уилфорт. – Меня гораздо больше интересовала фигура короля. О нем, в отличие от Коллинза, нам не было известно практически ничего.
Он прошел к кровати и положил камзол на покрывало.
– И что ты думаешь теперь? – спросил Ричард, мрачно наблюдавший за передвижениями приятеля.
– Думаю, что и фигуры-то никакой нет, – протянул в ответ Уилфорт. – Либо это очень хороший артист, либо он ровным счетом ничего из себя не представляет. Интересуется исключительно побрякушками и своей личной жизнью, а государством де-факто управляет Коллинз.
– В кои-то веки я с тобой согласен, – фыркнул Ричард. – А теперь послушай меня как следует. Ты сам видишь, что договариваться здесь не с кем. Теперь настало самое время сворачивать наш милый визит и убираться отсюда к чертовой матери. Задницей чувствую: без крупных неприятностей не обойдется.
– Совершенно справедливо подмечено, – заявила я, бесшумно входя через потайную дверь, о существовании которой поселенный в этой комнате Уилфорт, конечно же, не подозревал. – Ваша задница мудрее, чем головы некоторых вельмож.
Произнося эти слова, смотрела я главным образом на Александра, а вовсе не на его спутника.
– Ты! – выдохнул супруг таким тоном, словно в самом этом утверждении было сокрыто серьезное обвинение.
– Как видишь.
