могу сказать, что являюсь самым образованным Императором в истории…
И сам же рассмеялся.
Мне вот смешно не было.
— Иди. — Он прислушался к тому, что происходило вовне. — Скоро рассвет. И еще. Не вздумай отпускать его, пока солнце не поднимется на две ладони…
Глава 21
НЕКРОМАНТ И СОКРОВИЩА
Она спала.
Она спала так крепко и выглядела маняще беззащитной. И не шелохнулась, даже когда Ричард склонился над ее лицом. Занемевшими пальцами он провел по губам… жаль, что не способен ощутить их мягкость. А кожа… такая бархатистая.
Нежная.
Из этой кожи вышел бы удивительного качества пергамент… быть может, позже? Когда Ричард закончит… нет, ее шкуру от Тихона не спрячешь, а альвин ему нужен.
Или не очень?
Стоило подумать… но нет, все-таки нет, быть может, позже, когда у Ричарда появится свой дом с глубоким подвалом, который надежно отделит тьму от света, он воспользуется кожей.
И кровью.
Кровь девственниц на многое способна. Правда, нынешние шлюшки девственность хранить не приучены, что, несомненно, печально, но в любом городе можно отыскать сводню, а уж та, были бы у клиента деньги, расстарается. Деньги у Ричарда имелись.
Да и некромант без работы не останется.
В бездну всю нежить… ему ведь предлагали иные способы. Полегче. Проклятие там… или запретные эликсиры… из крови и плоти многое можно сотворить, что купят с преогромным удовольствием. Конечно, опасное занятие, но риск того стоит…
Оливия вздохнула.
И открыла глаза.
— Утро доброе, — сказал Ричард, улыбаясь. Он очень надеялся, что улыбка выглядела правильно. В меру робкая, слегка виноватая. Он ведь пугал ее? А теперь ему стыдно… да, бесконечно стыдно…
— Доброе. — Оливия села и сжала голову руками. — Уже утро?
— Солнце поднимается…
Ярко-зеленый шар лишь показался. Еще с полчаса — и поднимется над линией горизонта.
— Солнце… — повторила Оливия и попыталась подняться. Ойкнула. — Ноги затекли…
— Пройдет. — Ричард подставил локоть. — Все теперь пройдет…
…и его безумие.
…нет, это не безумие, это просто осознание того, что предыдущая его жизнь была сплошным недоразумением. К счастью, Ричард вовремя это понял. У него есть шанс все исправить.
— Вот и все, — сказал он, пытаясь потянуться. — Проклятье… рук совершенно не чувствую…
— Извини.
Оливия отвела взгляд. И гуля своего — вот мерзость — почесала за ухом. Тот же не собирался уходить, растянулся, набок завалился, показывая поджарое, испещренное шрамами брюхо. И на солнце уставился. Это когда гули рассветом любовались?
— Надо еще немного потерпеть. — На Ричарда эта хитрая сучка не смотрела.
Потерпеть?
Он всю ночь терпел. Сходил с ума от ее близости, от запаха манящего, от невозможности прикоснуться… нет, он прикасался, но не холодной сталью. А она теперь говорит, что он потерпеть должен? Ричарду стоило немалых усилий подавить вспышку гнева.
Нельзя ее пугать.
Он вздохнул и, закатив глаза, сполз по скамье.
— Ричард?!