Понес, закружил… и развеял.
— В общем, срочно решено было строить дорогу, а раз решено, то к чему на Звенящие ключи размениваться? Надо такую, чтобы через всю страну…
За линией столбов виднелись клены, огромные деревья с гладкими стволами и огненно-красной листвой. Издалека деревья гляделись объятыми пламенем.
Измененные.
Альвинийская работа.
Высоки.
Крепки — никакая буря не свалит этакого гиганта. А ко всему тень дают густую, что нынешним летом весьма актуально. В кабинке вот, пусть и защищенной от жарких лучей зонтом, припекает изрядно.
Чувствую, обзаведусь я загаром.
— Строительство началось с размахом. Камень доставили из самых Ауржьих гор… это на побережье, — пояснил Альер, а я кивнула, мол, теперь-то я представляю, где эти самые горы находятся. А что, я ведь и вправду представляю.
Я учебник прочла.
Детский.
Про устройство мира и Империи, которая мудра, сильна и всем прекрасна. В общем, правильный такой, подвергнутый цензуре учебник. Начала и второй, по истории, но с комментариями Альера читать его было невозможно. Да и без комментариев…
В общем, историю я предпочитала в рассказах очевидца, благо оных у него имелось в достатке.
— Вели дорогу от тех самых гор. И еще от Киренийских пустошей, где добывали песчаные сапфиры… их еще добывают, альвин?
— Нет. Истощились копи.
Альер только хмыкнул.
— Понятненько… истощились… Большой Имперский тракт пересекает Империю с востока на запад… — теперь в голосе его появились занудноакадемические ноты. А облик вновь изменился. И теперь на серебристом крыле восседал благообразнейшего вида старец.
Еще одна проекция.
Не самая, на мой взгляд, удачная. Белый балахон. Борода до пояса. Волосы длинные, прихваченные черною ленточкой. Взгляд премудрый… до того премудрый, что сразу возникает желание пакость сделать.
— И сиятельнейший Каархан — жемчужина на поясе Империи…
Голосом старец обладал глубоким, низким и раздражающим.
— Вели ее, как я сказал, с двух сторон. На великое строительство брошены были все силы. И под плитами этими, чувствую, немало костей положено. Но и этой жертвы оказалось недостаточно. — Старец постучал посохом по колесу, и посох, столкнувшись с магией альвинов, пошел прахом. — Когда показались белые башни Каархана, камень…
Старец запнулся и, не найдя подходящих слов, тряхнул головой, и вот уже на крыле сидит мальчишка в черных бриджах и белой рубахе.
— Что-то там у них не заладилось. То ли камень не ложился, то ли вообще вся проваливаться стала… главное, земля-то там крепкая, а вот поди ж ты. А может, не в этом дело… главное, что уже не Силион, а внук его, Заккари, на чью долю выпало это чудо завершать, решил дорогу укрепить. Велел ставить закрепы.
Тихон дернул пару рычагов и потянул за серебряную цепочку, на что октоколесер отозвался тонким свистом. Махина задрожала и, как мне показалось, замедлила ход.
— Он разослал весть, что собирается создать особую гвардию, вроде Золотых ножей. И что ищет в нее славных воинов, что примет всякого, кто готов доказать свою силу, невзирая на род и заслуги. Год взывали глашатаи, а в назначенный срок явились в Каархан белокаменный воины со всей земли. Были среди них и южане, и северяне, и баат-хаари, в жилах которых течет черная кровь. Три по десять дней шел Большой Императорский турнир, чтобы любой, кто пожелает, мог явить свои таланты. А в итоге устроили пир. И каждому гостю Император лично поднес чашу со сладким вересковым медом.
— И ничем хорошим это не закончилось.
Знаю я его поучительные истории о славных деяниях предков. Вот уж поневоле начинаю понимать, почему той Империи не стало.
Даже у Богов терпение не бесконечно.
— А то. — Альер протянул ладонь и создал бабочку. Не далее как вчера, на вечернем привале, он разглядывал такую весьма пристально.
Запоминал.
Его бабочка была крупней, с две ладони размером.
Ярче.
И сидела на мизинце, не пытаясь покинуть создателя.
