предпринять попытку повторить налет – сделайте все, чтобы у них ничего не получилось. Лейтенант Херцог, вы назначаетесь командиром роты специального назначения. Наберите туда головорезов – вам поручаю тайную охрану лагеря. Если вы такой шустрый на язык – вам будет просто и в бою. Вы же все знаете, как что надо делать, – вот и делайте.
Полковник криво усмехнулся и вздохнул: теперь он будет знать, с кого спросить.
«А не надо вылезать со своим поганым языком! Справится – можно и не заметить. А если не справится… тогда, сучонок, тебе и в твоем поганом деревенском поместье будет неуютно. Можно такую волну поднять, так расписать твою убогость и скотство, что ни один дворянин тебя на порог не пустит! Зря ты начал гавкать. Каждый щенок должен знать свое место!»
Полковник махнул рукой, и новый слуга, принятый вместо зарезанного лазутчиками парня, налил ему в кружку вина, оставшегося в бутыли, купленной на рынке Шусарда. После ночных переживаний требовалось расслабить душу. Да и на больной желудок вино действовало успокаивающе. Полковник уже сто раз пожалел, что не обратился за помощью к лекарю-магу, прежде чем всех лекарей зарезали. Постеснялся – обделавшийся полковник суть комедиант и позор армии. Юбар следил за тем, чтобы его образ несгибаемого полководца оставался незапятнанным.
– Спасибо, девочки! – Жересар встал со скамьи, подошел к каждой из грязных, измученных «теней» и обнял, прижимая к могучей, выпуклой груди. – Вы сделали невозможное. Геор, Герлат, нужно будет наградить девочек! А что касается погибших… тоже наградить. Их семьи. Поставить памятник. Я не знаю, но что-то нужно сделать! Чтобы о них помнили!
– Сделаем, – кивнул Герлат. – Правда, Геор, Устра? Что-нибудь сделаем! Перепишите их имена – подвиг должен быть увековечен!
– Согласен, – кивнул Бордонар. – Вернется Нед, я с ним поговорю. Нельзя забыть этот подвиг. Они дали нам время. И возможно – жизнь.
– Идите, девочки, отдыхайте, – кивнул Геор и, когда «тени» исчезли за дверью, с грустной улыбкой добавил: – Разве нас можно победить? Только убить!
– Только убить, – задумчиво повторил Герлат. – Как думаете, когда они начнут штурм?
– Не раньше чем дня через три-четыре, – прогудел Жересар. – Я хорошо знаю эту систему. Пока они назначат командиров, пока те погоняют солдат – пройдет время. Теперь у нас есть шанс дождаться Неда. А с ним мы разгоним этот сброд. И вот еще что – если бы это был Корпус морской пехоты, мы бы ничего не смогли сделать. Радуйтесь, что против нас стоят не они.
– Радуюсь, – усмехнулся Герлат. – Геор, как там твои парни?
– Парни всегда готовы, – усмехнулся ард, – топоры наточены, щиты проверены – ждут, когда можно будет разбить пару-тройку голов. Все сыты, отдохнули… Здешняя жизнь против нашей прежней – просто небесные чертоги! Ни тебе холода, ни тебе прогорклого мяса и вонючей рыбы. Вкусная еда, спокойная жизнь – как бы не расслабились арды! Превратятся в мягкотелых замарцев!
– Ну, замарцы уж не такие и мягкотелые, – рассмеялся Герлат, – но в чем-то ты прав. Надо будет больше гонять, тренировать бойцов. Крепость почти достроена, задача воинов воевать, а не таскать камни для стен. Впрочем, мне кажется, на вашу долю войны еще хватит. Думаю, что скоро Исфир попытается воспользоваться нашими дрязгами. Не упустят возможности напакостить. Но это все потом. Когда-то. Надо еще дожить до того.
– Это все хорошо, и девушек мы прославим, – вмешалась Устра, – но вы подумали, что мы будем делать эти три дня, пока враг набирается сил? Не пора ли дать им урок?
– Хочешь сделать вылазку? – Геор поднял брови и отрицательно покачал головой. – Я против. В открытом бою у нас нет никаких шансов против регулярной армии Замара. Даже если это не Корпус. Вот когда они полезут на стены, тогда мы и дадим им понять, кто тут хозяин. А лезть на копья – чистое самоубийство. Потом стены некому защищать будет.
– Ну что вы, мужчины, такие прямолинейные? – фыркнула Устра. – Есть другие способы напакостить! Ночью забраться на гору, под которой они стоят лагерем, и пустить стрелы! Пока они бегают, подстрелить десятка два-три и уйти. Все меньше на стены полезут! Опять же – мы знаем, где стоят их камнеметалки, где они их строят – кто мешает поджечь? По крайней мере попробовать. Чтобы они не могли спокойно спать, убив моих девочек!
– Да, в деле «напакостить» вы, женщины, не имеете себе равных, – хихикнул Геор. – Дельное предложение. Я согласен.
– Учтите, теперь они установят посты вокруг крепости, на подходах к своему лагерю. Больше подарков нам не будет! Ведь почему они потерпели такое поражение? Они посчитали нас идиотами. Мол, арды дикие, мы их всегда били и бить будем – вот и получили сполна.
Герлат помолчал и добавил:
– А предложение дельное, да. Беспокоить ночами, не давать спать. Попробовать поджечь палатки – если те просохнут, конечно. Промочило всех хорошо. Лужи кругом. Пусть теперь спят вполглаза и боятся. Мы их к себе не звали, на них не нападали – будем считать, что это враг. Такой, как исфирцы.
– Ну что же… пошла готовить «теней» к работе, – кивнула Устра. – Все обсудили? Вопросов больше нет? Я ушла.
Мужчины проводили женщину взглядом, и, когда за ней закрылась дверь, Геор с гордостью сказал:
– Видали, какая женщина? Огонь! Она за меня на поединках двадцать соперниц побила! Ни секунды не жалел, что на ней женился! И на сносях уже – плодовитая! Мечта мужчины!
– Это точно, – серьезно кивнул Герлат. – Ну что, расходимся? Все обсудили. У меня, честно, камень с души упал! Жалко девчонок, но… слов нет.
