Лиша приняла чашку, молясь, чтобы рука не дрожала.
– Но Тамос… – продолжила Джесса. – Тамос пришел только раз и больше не возвращался. Этот всегда предпочитал охотиться сам по себе.
– И кто же тогда я? – спросила Лиша. – Добыча?
– В любви добычей могут быть оба. Вот почему она так волшебна.
– Ты правда пыталась украсть у Бруны рецепт жидкого подземного огня?
Если Джесса и удивилась ее откровенности, то в ауре это не отразилось.
– Да, было дело, – признала она. – Старухе почти исполнилось девяносто, и после рождения принца она только и говорила о возвращении в Лощину. Я знала, что больше ее не увижу, и боялась, что с нею умрет и секрет.
– Бруна никогда не говорила о тебе, – сказала Лиша. – Ни разу за все годы, что мы провели вместе.
Джесса болезненно улыбнулась:
– Оно и понятно. Никто не умел таить злобу, как карга Бруна. Но я ее любила и жалею, что мы расстались скверно. Она умерла… быстро?
Лиша уставилась в чашку.
– Меня там не было. Ее унес мор. Вика умоляла ее не ходить по больным; твердила, что Бруна слишком слаба…
– Но Бруну было не удержать от помощи детям, – докончила Джесса.
– Да, – кивнула Лиша.
– Я пару раз пробовала наладить отношения с Джизелл, – сообщила сорнячница. – Меньше, чем следовало, но у меня тоже есть гордость, а в ответ я получала только молчание.
– Джизелл бывает упряма, как Бруна.
– И ее подмастерье?
– Меня заботит нечто большее, чем неудачная попытка кражи тридцать пять лет назад, – сказала Лиша. – Между нами не должно быть вражды.
– Жидкий подземный огонь – уже не та сила, какой он когда-то был, – заметила Джесса. – Мне говорили, что по сравнению с магией пустынной шлюхи наш огонь все равно что спички.
– С магией хора, – уточнила Лиша.
– Так понятнее! – рассмеялась Джесса. – Но и шлюхина магия может влиять на судьбы герцогств[2].
Лиша подавила острое желание погладить живот, хотя Джесса, без сомнения, знала о ее положении.
– Да, это верно.
– Тогда к делу? – предложила Джесса.
Лиша кивнула:
– Как ты оцениваешь состояние Райнбека?
– Он бесплоден, – ответила Джесса без обиняков. – Я двадцать лет твердила об этом, но Арейн не слушала. Она отчаянно ищет снадобье, которого не существует.
– Чем ты подтвердишь диагноз?
– Разве мало шести жен за двадцать лет, у которых даже не нарушались месячные? Не говоря о моих девочках. Что бы ни плела песчаная ведьма, я не пою фавориток Райнбека яблуневым чаем. Арейн немедленно развела бы сына и женила его вновь, если бы углядела надежду продолжить род. Многие мои воспитанницы отучились и оказались до того плодовитыми, что брюхо у них разбухало, даже когда они просто сидели у мужика на коленях и гладили по лицу.
Все это Лиша уже знала.
– И больше ничего?
– Конечно нет.
Джесса достала и вручила Лише журнал в кожаном переплете, и травница принялась его листать. В журнале перечислялись все сделанные Джессой анализы, все травные и прочие средства, которые та опробовала, а также результаты; записи велись аккуратным почерком в согласии со скрупулезной методологией Бруны.
– Я даже велела девочкам – пусть он спустит в стакан, чтобы взглянуть на семя через оптическую камеру, – сказала Джесса. – Там было всего несколько головастиков, которые плавали кругами и сшибались, как пьяные в водовороте.
– Мне бы самой взглянуть, – ответила Лиша.
– Зачем?
– Возможна закупорка, и я прочищу проток хирургически.
Джесса покачала головой:
– Даже будь у тебя все ресурсы эпохи науки, это тонкая работа, возможная при условии, что герцог подпустит тебя с ножом к своему достоинству.
