Ничего…
Войтех остановился на границе света.
– Зачем ты мне рассказываешь это?
– Затем, Таннис, что мне все еще не хочется тебя убивать. Я тоже живой.
…оживший мертвец с уставшими глазами, в которых не осталось места свету.
– Имею право на некоторые слабости. Итак, мы остановились на том, что я собираюсь восстановить справедливость и вернуть мир людям.
– Бескорыстно?
Войтех хмыкнул.
– Хорошая шутка. Но нет… ты знаешь, кто моя матушка?
– Жена аптекаря…
Пощечина была резкой, хлесткой.
– Думай, прежде чем рот открыть. – Войтех вытер руку. – Моя мать – герцогиня Шеффолк. И хранительница короны. А я – ее наследник. И король…
Разбитые губы болели.
И… он ведь и вправду верит во все это.
Король? Подземный, добравшийся до трона, но ему мало подземелий. Ему всегда было мало, и… страшно оттого, что у Войтеха получится. Он умел добиваться своего.
– Зачем тебе я?
Если говорит, рассказывает, показывает пыльную эту библиотеку, в которой спрятаны никому не нужные сокровища…
– Соскучился.
– Правду. – Главное, выдержать взгляд. – Или я не заслуживаю правды?
Войтех поморщился и ответил:
– Заслуживаешь. Мне нужен наследник. Видишь ли, моя супруга происходит из рода не менее древнего и знатного, чем Шеффолки. Но при том она слаба. А я не хочу, чтобы мои дети унаследовали эту слабость.
Безумие какое-то… и рассмеяться бы, но смех застыл в горле.
– Ты же молода. Красива… – Мертвые пальцы коснулись щеки, и Таннис с трудом заставила себя выдержать это прикосновение. – Признаться, я был удивлен, увидев тебя в театре, но удивлен, что называется, приятно. Ты сумела выжить, Таннис, и выбраться из той выгребной ямы, в которой родилась. А это уже много…
От него и пахнет пылью.
Тленом.
Мертвечиной и сырой кладбищенской землей.
– Ты не спилась, не стала шлюхой или опиоманкой. Ты выглядишь и ведешь себя как леди. А я знаю, сколь непросто удержаться на другом берегу. У тебя получилось.
– И теперь ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка?
Он сошел с ума, наверное, в Ньютоме… или еще раньше… или позже, но определенно сошел, иначе не стал бы предлагать такое. Стоит. Улыбается.
– Да. Естественно, ты понимаешь, что матерью его будет считаться моя супруга…
– А она…
– Она знает и согласна.
Нехорошая улыбка, и Таннис становится жаль эту незнакомую женщину.
– Подумай. – Войтех подал руку, и у Таннис не возникло мысли ее не принять. – Я способен дать тебе многое… а способен и лишить многого.
– Жизни?
– И ее тоже. Я могу забрать твою. Мне даже не понадобится звать Грента. А могу взять и не только твою… ты ведь, кажется, любишь того щенка?
Молчать. Или солгать. Солгать не выйдет, Войтех видит ее насквозь и…
– Не трогай его.
– Любишь, – со странным раздражением отметил Войтех. – Иначе бы не сбежала из-за помолвки. Влюбленные люди поступают странно. Итак…
– У меня есть выбор?
– Конечно.
Умереть самой, хотя умирать не хочется совершенно… И Кейрена он действительно не пощадит. Он стал другим, Войтех, сосед и… друг? Больше чем друг. Но радости от встречи Таннис не испытывает.
