Крысеныша на нож подняли…
…а дядя прав был, совсем у Кейрена мозгов нет, если так вляпался…
И нельзя засыпать. Спать на снегу – к скорой смерти. А Кейрен должен выжить. Не ради себя. Он обещал Таннис вернуться, и еще ребенок…
Не закрывать глаза…
…луна низко.
Тени по земле, ползут, приближаются. Кейрен пытается зарычать, но захлебывается кровью, а тени его обступают.
– Живой!
Наверное. Пока еще… и больно. Не надо его трогать, он сам издохнет, наверное, к утру… уже утро? Светло ведь. И луна спряталась. На некруглую луну выть…
…а если утро и он жив, то…
Порталы Кейрен ненавидел, но нынешний, вывернувший его наизнанку, милосердно погасил сознание. Там, в беспамятстве, Кейрен бежал по переулку, спасаясь от стаи волкодавов и твердо зная, что спасется. Добежит.
И вернется.
За Таннис.
…холод.
…кости изо льда. Хрупкие. Трогать нельзя: расползутся на осколки. Но трогают. И по костям разбегаются трещины.
– Дыши.
Давят на грудь, не слыша, как хрустят ребра. И Кейрен поддается. Выдыхает.
Теплее не становится.
Руки уходят, и ребра доламываются сами. Осколки льда пропарывают мышцы, рвут. Кейрен видит их веревками, старыми, разношенными.
– Дыши…
Дышит. Воздух горячий, и кашель в горле, но стоит дернуться, как кашель льется. Или это кровь? Захлебнуться не позволяют, выворачивают голову, прижимают к чему-то.
Ковыряются во внутренностях.
Неприятно.
Боли нет. Хорошее место, потому как Кейрен устал от боли, а здесь нет, и он позволяет себе лежать, наслаждаясь ее отсутствием. Странно, что еще не умер.
Нет, он помнит, надо жить.
И как-нибудь.
Вдох на выдох… кости катятся по столу, зеленым сукном затянутому. Он видел это… где?
…игровой дом, подпольный, провонявший дымом. Столы. Полуголая девица разливает самогон, который здесь выдают за бренди. Дремлет в углу ростовщик, зажав меж толстых колен портфель. В портфеле бумаги, долговые расписки, и время от времени за столик к ростовщику присаживается очередной неудачливый игрок…
…облава.
Тогда Кейрену все было в диковинку, и дом этот, и девица, которая ничуть не стеснялась своей наготы, но торопливо, суетливо совала купюры в корсаж.
Было?
Было… ему улыбалась сжатыми губами, потому что зубов у девицы не хватало. А ростовщик долго не желал отдавать портфель, твердил, что с его стороны все законно…
…раньше было.
Давно уже…
…тогда получил нож в бок и даже не заметил сперва. Нож острый, а когда острый, боль приходит позже. Полоснули по дури, и Кейрен, зажав рану скомканным полотенцем, стоял в уголке, чувствуя себя слабым, бесполезным.
А на него внимания не обращали. Думали, наверное, растерялся, и только когда полотенце кровью пропиталось, всполошились. Не умер. Он живучий, невезучий только… и другой сумел бы шансом воспользоваться, сбежать.
Откуда?
Из Шеффолк-холла…
…живое железо затянуло рану, но еще неделю приходилось бок беречь. И дядька наградил первым подзатыльником, за дурость.
Прав был Тормир по прозвищу Большой Молот. Дурак. И невезучий.
