рассекая воздух, тяжелая витая плеть.
…надо будет сказать, что канат нуждается в замене. Позже.
Рука чужая, массивная, в окладе чешуи. Изогнутые корявые пальцы, которые все-таки держатся за скобу ступеньки. И когти прозрачные взрезают лед.
…и металл.
В нем когти застревают, и Кэри морщится, до того неприятное чувство. Она застыла на острие силы, не смея взять больше.
– Мне очень повезло со спутницей. – Кейрен говорит это шепотом, но сейчас Кэри слышит и шепот, и стон металлических опор, скрежет лифтовой шахты, в которой еще не смонтировали подъемник…
…только собирались.
Надо продолжать. И когти впиваются в железо, пробивая насквозь. Рвут, вымещая страх, и отчаяние, и тоску, потому что в новом своем обличье она остро ощущает, как бежит время.
Осталось немного.
Прилив.
И переполненная огнем материнская жила ломает гранитные оковы, пробиваясь к поверхности.
Люк с хрустом выламывается и летит вниз, за перчаткой… перчатки жаль, хорошая, с опушкой… и рукава наверняка лопнули…
…неприлично в таком-то виде.
Опять глупые мысли, но странным образом они успокаивают Кэри. И дышать она учится наново, ложится на живот, вползает в узкую нору шахты, разворачивается и с раздражением, пользуясь обретенной силой, сдирает липкое, набрякшее влагой полотнище юбки.
– Не выбрасывайте. – Кейрен протискивается с трудом. Он только выглядит щуплым, но плечи широки. И скукожившись – лестничный пролет узок, – Кейрен дышит, пытаясь согреть белые руки дыханием. – Могу ли я вас попросить еще об одной любезности? Кажется, я слегка перестарался…
Повязка под рубашкой, да и сама рубашка пропитались кровью.
– Я не думаю, что вам следует идти…
Кэри рвет нижние юбки на полосы, с тоской думая, что шерстяные чулки вовсе не так уж теплы, как ее уверяли, а саквояж со сменной одеждой остался на борту «Янтарной леди».
– Стоит. Если останусь, в жизни себе не прощу.
Он зажимает края раны пальцами.
– Надо немного посидеть… знаете, мне с вами повезло.
Раны выглядели неглубокими, а по краям закипало живое железо. Тонкие нити возникали и таяли, вновь появлялись, чтобы исчезнуть.
Прилив спешил одарить силой.
– Надо просто немного посидеть. – Кейрен лег, свернувшись клубком. – Слышите, да? Я и то слышу, хотя…
Он замолчал, а Кэри, выронив лоскуты, заскулила.
Ей вдруг вспомнилась чернота под ногами.
Далекие огни.
Земля. Белое-белое поле… река наверняка рядом… борт «Янтарной леди» и собственная оглушающая беспомощность.
– Вы очень храбрая. – Кейрен сам кое-как затянул повязку. – Дышите глубже. Это просто нервы. Вы переволновались, вот они и играют… поиграют и замолчат. Вам тоже надо посидеть… недолго, да? Еще минуту…
…нервы и дикая сила прибоя, который зовет.
– А представляете, как разозлится моя матушка, когда поймет, что я сбежал? – И Кейрен блаженно зажмурился.
…посидеть.
Минуту.
Минута – это не так и много, но хватит, чтобы справиться со страхом.
В крови расплавленной лавой гремел прилив.
Глава 38
Город. Круг, рассеченный клинком реки. Каменные спины мостов. Древние опоры вошли в каменистое русло и за многие годы успели покрыться толстым слоем извести. Вода разъела кладку и скрепила ее же, стянула живым ковром водорослей.
Два берега.
И туман выползает на оба. Густой, снежный, он крадется по мощеным улицам, затягивает белизной широкие стекла витрин. Тонут в тумане зимние тополя, и древние сторожевые башни, сады, фонтаны… он оставляет снежные клочья на пиках оград, просачиваясь туда, куда давно нет хода людям.
На левом берегу реки туман мешается с дымом заводских труб, подбирает грязную речную пену, и ноздреватый снег, запутавшийся в космах
