найду Жана. Спасибо за помощь.
– Не стоит. Когда увидите капитана Тормея, пожалуйста, передайте ему привет от младшего пилота Памелы Херефорд.
– Непременно передам.
– Если вы собираетесь домой, у меня есть для вас хорошие новости. Все рейсы полубаллистиков на Окленд полностью восстановлены. В течение десяти дней мы занимались лишь транспортировкой грузов и теперь полностью уверены в безопасности всех наших рейсов. Сейчас всем пассажирам предоставляется сорокапроцентная скидка на все тарифы – мы хотим, чтобы все наши друзья вернулись к нам.
Я поблагодарила ее, сказала, что, поскольку я сейчас в Вегасе, то вылечу из Ванденберга, и быстро отключилась, пока не пришлось импровизировать новую ложь.
И снова я задумалась: лететь ли мне сначала в Сидней, раз полубаллистики опять на ходу? Там был – раньше, во всяком случае, – еженедельный рейс из Каира в Мельбурн и обратно. Если теперь его нет, можно воспользоваться морем или монорельсом – через Сингапур, Рангун, Дели, Тегеран, Каир, а потом Найроби, но… Это будет долго, дорого и ненадежно – возможны задержки на каждой пересадке и любые местные неурядицы. Может случиться, что я окажусь в Кении без гроша в кармане и мне не хватит денег, чтобы подняться по «Бобовому стеблю». Ладно, еще одна попытка – еще один звонок. Вряд ли, конечно, но – для очистки совести…
Я позвонила в Окленд и ничуть не удивилась, когда компьютер сообщил мне, что номер отключен. Я прикинула, сколько сейчас времени в Сиднее, и позвонила в университет, но не через обычный справочный код, а прямо на биологический факультет – по коду, который мне удалось заполучить месяц назад.
Мне ответил знакомый голос.
– Привет, Айрин, – сказала я, – это Марджори Болдуин. По-прежнему пытаюсь отыскать мою заблудшую овечку.
– Господи! Милая, я честно пыталась передать от тебя словечко Фредди! Но профессор так и не появился у себя в кабинете. И вообще в университете. Он уехал!
– Уехал? Куда?
– Ты не поверишь, если я скажу тебе, сколько людей хотело бы это знать. Мне, вообще-то, не положено говорить тебе об этом, но… Кто-то основательно очистил его кабинет от всех следов, и в квартире – ни единого волоска… Он просто исчез, и все! И никто не знает куда.
Я поблагодарила ее, отсоединилась и, поразмыслив, набрала код виннипегского бюро охраны «Виннипегские оборотни». С превеликими трудностями мне удалось добраться до человека, назвавшего себя помощником коменданта. Я честно сказала ему, кто я такая (Марджори Болдуин), где нахожусь (в Лас- Вегасе) и что мне нужно (найти своих друзей).
– Ваша компания, – сказала я, – охраняла их дом, пока он не был продан. Вы не можете сказать мне, кто купил дом или хотя бы – через какого агента он был продан?
Вот тут мне бы очень хотелось не только слышать звук его голоса, но и увидеть физиономию!
– Слушай, сестренка, – буркнул он, – я чую легавого даже через терминал. Пойди доложи своему начальству, что как они ничего не добились от нас в прошлый раз, так не получат ни черта и в этот.
Я удержалась от резкости и вежливо объяснила:
– Я не легавый, но понимаю, что у вас есть причины мне не верить. Я действительно сейчас в Вегасе, и вы легко можете это проверить, позвонив мне сюда. За мой счет, конечно. Продиктовать вам код?
– Незачем.
– Хорошо. Капитан Тормей владел парой черных лошадей морганской породы. Вы можете сказать мне, кто купил их?
– Мусор, сделай так, чтоб я тебя искал.
Что ж, Жан сделал правильный выбор: «Оборотни» действительно были верны своим клиентам.
Будь в моем распоряжении время и деньги, я могла бы раскопать что-нибудь, лично съездив в Виннипег и/или в Сидней. Если бы да кабы… Ладно, забудь об этом, Фрайди, теперь уже ясно: ты потеряла их и осталась совсем одна. Хочешь увидеться с Голди? Ввяжешься ради этого в войну в Восточной Африке? Но ведь Голди, ради того чтобы остаться с тобой, не пожелала не ввязываться в эту заваруху… Это тебе ни о чем не говорит? Да, это говорит мне о том, что я сама всегда знала, но ненавидела признавать: люди, другие люди всегда нужны мне больше, чем я нужна им. Это твой самый большой недостаток, Фрайди. И ты прекрасно знаешь, откуда он возник и как к этому относился Босс.
Ладно, завтра летим в Найроби. Сегодня дадим знать о чуме Глории Томосаве и Мортенсонам, ночью как следует выспимся, а утром… Разница во времени – одиннадцать часов, так что надо рано встать. И нечего волноваться и дергаться по поводу Жанет и всех остальных, пока не вернешься со «Стебля» с твердым решением – на какую планету-колонию отправляться. Когда вернешься, можешь потратить все, до последнего грамма, на их поиски, поскольку, как только ты определишься с колонией, Глория Томосава возьмет все твои дела в свои прелестные твердые ручки.
Ночью я хорошо выспалась, утром собрала вещички – старая сумка, наполовину пустая, – и бродила по кухне, собирая мелкие безделушки, когда раздался звонок на терминале.
