– Заткнись и отправь ее сюда.
Она отодвинула трубку и сказала мне:
– Посиди здесь. Мистер Мосби сейчас на совещании. Как только он освободится, я дам тебе знать.
– Он совсем не это тебе сказал.
– Что-о? Да откуда тебе знать, что он сказал?
– Он сказал, чтобы ты не смела называть его «Фрэнки» на работе, и велел пропустить меня к нему. Ты пыталась ему возразить, но он велел тебе заткнуться и пропустить меня. Так что я вхожу, можешь ему доложить.
Мосби на вид было около пятидесяти, но старался он выглядеть на тридцать пять. На нем были ровный загар, дорогой костюм, широкая зубастая улыбка и холодные глаза. Он жестом указал мне на стул для посетителей и спросил:
– Что вас так задержало? Я же сказал Фосетту, что хочу поговорить с вами до полудня.
Я взглянула на свои часы, а потом на часы, стоявшие у него на столе. Было ровно четыре минуты первого.
– С одиннадцати часов я одолела четыреста пятьдесят километров, да еще чуть-чуть на городском шаттле. Мне что, вернуться в Вегас и попробовать добраться сюда побыстрее? Или мы перейдем к делу?
– Я велел Фосетту позаботиться, чтобы вы успели на десятичасовой… Ну да ладно. Насколько я понимаю, вам нужна работа.
– Я не голодаю. Мне сказали, что вам нужен курьер для работы вне Земли. – Я вытащила копию своего послужного списка и протянула ему. – Здесь сказано почти все о моей квалификации. Просмотрите список и, если я вам подхожу, расскажите поподробней о работе, а я выслушаю и скажу, подходит она мне или нет.
– А вот у меня есть сведения, что вы голодаете, – сказал он, кинув беглый взгляд на протянутый мной листок.
– Если речь о том, что подошло время ланча, то в этом смысле вы правы. Мои расценки приведены в этой таблице. Мы можем обсудить их повышение.
– Вы самоуверенны, – заметил он, вновь поглядел на мой послужной список и неожиданно спросил: – Как поживает Котелок?
– Кто?
– Тут сказано, что вы работали на «Систем энтерпрайзес». Я спросил вас, как поживает Котелок. Котелок Болдуин.
«Это что, проверка? Своеобразный тест? Прямо с утра все тщательно рассчитано, чтобы вывести меня из себя? Если так, то самое правильное – не выходить из себя ни при каких обстоятельствах».
– Председателя «Систем энтерпрайзес» звали доктор Хартли Болдуин. Я никогда не слышала, чтобы его называли Котелком.
– Полагаю, у него была какая-то докторская степень, но все, кто имел с ним дело, звали его Котелок Болдуин. Я спросил вас, как он поживает.
«Осторожно, Фрайди!»
– Он умер.
– Знаю. Хотел проверить, знаете ли вы. В этом бизнесе полно самозванцев. Ну хорошо, давайте поглядим на ваш сумчатый кармашек.
– Простите?..
– Слушайте, я очень спешу. Покажите мне ваш пупок.
«Где же произошла утечка? Там? Нет, ту банду мы перебили. Всех… Во всяком случае, так полагал Босс. Значит, кто-то из них успел проболтаться, до того как был убит? Какая разница, главное – это все-таки раскрылось… Как Босс и предвидел».
– Фрэнки, милый, если ты хочешь сыграть со мной в «покажи-пупок», должна предупредить тебя, что крашеная блондинка в твоей приемной наверняка подслушивает и почти наверняка записывает нашу беседу.
– О нет, она не подслушивает, у нее на этот счет имеются предписания, и…
– И она выполняет их так же, как предписание не называть тебя «Фрэнки» в рабочее время. Послушайте, мистер Мосби, вы начали обсуждать секретную информацию в ненадлежащих условиях. Если вы хотите, чтобы она принимала участие в нашем разговоре, позовите ее сюда. Если же нет, отключите ее. И давайте больше не будем нарушать безопасность.
Он побарабанил пальцами по столу, потом резко встал и вышел в приемную. Дверь в приемную не была звуконепроницаемой, и до меня донеслись раздраженные голоса. Когда он вернулся, физиономия у него была раздосадованная.
– Она пошла обедать. Хватит играть в кошки-мышки. Если вы та, за кого себя выдаете, – Фрайди Джонс, известная также как Марджори Болдуин, работавшая ранее курьером на Котелка… на доктора Болдуина, исполнительного директора «Систем энтерпрайзес», – у вас за пупком имеется искусственный карман, сделанный путем хирургической операции. Покажите мне его и удостоверьте таким образом вашу личность.
Я обдумала это. Требование удостоверить таким способом мою личность было небеспочвенным: отпечатки пальцев – ерунда, во всяком случае для тех, кто знаком с нашей работой. Ясно, что мой курьерский «кармашек» теперь – никакая не тайна, никогда уже мне им не пользоваться, и пригодиться он может мне лишь сейчас как доказательство, что я – это я. Что я – это я? Как по-дурацки звучит…
– Мистер Мосби, вы заплатили килобак за интервью со мной, верно?
