Снаружи сумерки наполовину опустились на небо и на город. Дневной свет уступил сиянию камней. Призрачная толпа, населявшая город, стала менее прозрачной, ее звуки стали громче, а запахи еды — привлекательнее. — Интересно, будет ли город когда-нибудь снова наводнен столькими Элдерлингами.
— Интересно, был ли когда-либо, — рассудил Татс.
— Что? — Его слова поколебали ее решимость.
— Я думал об этом. Все эти люди… мы видим лишь одну ночь времен Элдерлингов или это несколько лет наложились друг на друга?
Она стала взвешивать его слова и спустя какое-то время обнаружила, что они идут в тишине. Она уводила его прочь из центра города в район добротных домов. Улицы становились тише, здесь было меньше общественных камней памяти и лишь несколько частных монументов с призраками. Пожилой дракон спал рядом с фонтаном, а женщина подле него играла на флейте. Музыка сопровождала их, постепенно растаяв, когда они дошли до тупика на вершине холма. Она замерла на секунду. На землю падал тусклый лунный свет. Двойной ряд колонн обрамлял входную дверь, с одной строны были изображены солнца, с другой — полные луны.
— Мне знакомо это место, — сказал Татс. В его голосе сквозил холод.
— Откуда?
Он не ответил и она вздохнула. Она не хотела услышать, что он когда-то шел сюда вслед за ними с Рапскалем. Смотрел ли он, как они прикасались к колоннам, взявшись за руки, наблюдал ли, как они погружались в чувственные сны из других времен и других жизней? Он стоял неподвижно, словно превратившись в камень.
— Я иду внутрь, — сказала она ему.
— Зачем? Зачем было приводить меня сюда? — В его голосе чувствовалась боль.
— Не для того, чтобы сыпать соль на раны. Для того, чтобы кто-то был со мной рядом, пока я кое-что заканчиваю. Это не займет много времени. Подождешь меня здесь? — Она не хотела проходить одна сквозь черные каменные колонны с прожилками Серебра. Даже когда она стояла здесь, воспоминания бились о ее разум, призывая ее. Она боялась входить внутрь одна.
— Что ты собираешься сделать?
— Я просто… Я никогда не была в их доме.
— Никогда?
— Нет, — она не могла объяснить этого и не стала даже пытаться. Возможно, пока она входила туда, где они жили, она могла притворяться, что их жизнь все еще реальна, что они все еще существуют в каком-то «сейчас», до которого рукой подать.
— Почему сейчас? Почему со мной?
Пришло время быть откровенной. — Потому что я должна это сделать. А ты придаешь мне мужества. — Она отвернулась от него и пошла сквозь длинный ряд колонн. Серебро здесь было сильным, камни были выточены с высочайшим мастерством. Амаринда, работавшая с Серебром, могла позволить себе самое лучшее. Когда Тимара проходила мимо колонн, воспоминания вцеплялись в нее. К наступлению ночи она мельком просмотрела их много раз. Теллатор в вечернем наряде, присловнившийся к одной из колонн, на его прекрасном лице расплылась беззаботная улыбка. Амаринда, одетая в белое с желтым летнее платье. В ее распущенные волосы вплетены цветы, а ветер, которого Тимара не чувствовала, развевает ее платье. Мрачный Теллатор, с отважным видом стоит, облаченный в доспехи, сжимая в руке свиток. Амаринда в простом платье сидит на скамейке с босыми ногами и играет на небольшом струнном инструменте. Тимара проходила одно воплощение любовников за другим, пока не достигла входной двери.
Она обнаружила, что дерево с годами стало мягким, как губка. Память говорила ей, что раньше оно представляло из себя темную полированную панель, инкрустированную солнцами и лунами. Она толкнула дверь, которая с трудом открылась, и вошла внутрь. Когда она сделала несколько шагов, дом пробудился и залился неровным светом. Она огляделась, в комнате царил хаос, но память помогала ей восстановить порядок.
Время не пощадило их любовное гнездышко. Вся мебель давно истлела в пыль, а портьеры, которые когда-то украшали стены, превратились в смутные пятна. Она не видела, но почувствовала, что Татс последовал за ней. Теперь не сомневайся, сказала она себе. Арка в стене вела в коридор. Она поспешно пошла туда, не замечая призраков, которые обступили ее. Эта темная комната, должно быть, была ванной; эта — спальней. Дверь в конце коридора была тем, что Тимара искала. Она оказалась разломана и висела криво. Тимара не думала, что Рапскаль приходил сюда. Она отодвинула обломки дерева и прошла внутрь.
Мгновение она приспосабливалась к тому, что увидела. Давнее землетрясение обрушило заднюю стену комнаты в сад. Ее фонтан с тремя статуями танцоров был похоронен под обломками. На фоне неба виднелся потолок, походивший на острые зубы. Зимние бури заливали ее гардероб, а летнее солнце заствило обломки затвердеть. В комнате практически ничего не сохранилось. Но мысленным взором Тимара все еще могла видеть, какой она была раньше. Раньше на стенах висели дорогие картины и богатые гобелены. Тут был и маленький туалетный столик, заставленный баночками с косметикой. На эмалированной полке была расставлена ее коллекция стеклянных фигурок.
Все пропало. Тимара напомнила себе, что эти вещи никогда не были ее, и что она не может скучать по тому, что никогда ей не принадлежало.
Тимара отвернулась от зияющей в стене дыры. Она пробежала пальцами по холодному камню на стене внутри комнаты. Там было углубление, она
