– Ты обманул меня!
– Я сделал то, что от меня требовали, – сказал Сунь. – Какой же это обман?
– Не умничай, – грозно одернул его Шор. – Где эликсир бессмертия?
– Нет никакого эликсира, – ответил Сунь. – А ты глупец.
Лицо Шора исказила гримаса ярости.
– Ты лжешь!
Его палец нажал на спусковой крючок.
Звуки выстрелов отразились от купола тысячекратным эхом. Шор с выражением удивления и недоверия шагнул назад. Другие гориллы развернулись и помчались прочь. Две из них пробежали через водопад. Но наружу не выбрался никто.
И только потом Сунь почувствовал острую боль под ребром, посмотрел вниз и увидел кровь.
– Как некстати, – промолвил он и упал лицом в воду.
Месяц спустя Сунь взбирался на гору, то и дело останавливаясь по пути, чтобы полакомиться украденными в деревне Пять Лебедей печеньями. Перескакивая с ветки на ветку в облачном лесу, он испустил восторженный клич – просто так, чтобы насладиться звуками собственного голоса. Наконец он добрался до древнего полуразрушенного храма, в котором обитал мудрец Шаланг.
Плоское лицо Шаланга пересекали многочисленные морщины, наросты на щеках разрослись до невероятных размеров. Оранжевая шерсть потускнела и свалялась, но несмотря на это он сохранял величественный вид.
– А, это ты, – сказал орангутан. – Я ожидал тебя месяц назад.
– Да, я знаю, – сказал Сунь. – Меня ранили из винтовки, поэтому я пришел не сразу.
– Понятно, – пробормотал Шаланг, закрывая глаза. – Чувствую, ты хочешь задать мне вопрос.
– Это ты в точку попал, – сказал Сунь.
– Почему я сказал военачальнику, где ты находишься?
– Вот уж поистине твое всеведение не знает границ.
– Я знал, что ты поступишь правильно, – уверенно сказал Шаланг.
– Мне отрубили палец!
– Да, но, как я вижу, он уже почти отрос, – заметил орангутан.
Сунь посмотрел на свою ладонь и на торчащий из нее розовый палец вдвое короче обычного.
– Больно, – пожаловался он.
– Ты бы мог избежать этой боли, оставаясь со своими последователями в той пещере, – сказал Шаланг. – И все же ты предпочел странствовать снаружи.
– Я стар, и мне скучно. Кроме того, всегда полезно знать, что происходит в мире. Что если Шор обнаружил бы нас сам и застал нас врасплох? Пришел бы к нам с целой армией и с многочисленными винтовками?
– О том и речь, – кивнул Шаланг. – Я поведал ему легенду, чтобы он нашел тебя, а ты понял бы, что он задумал.
– Можно было просто предупредить, – сказал Сунь. – А что до легенды…
– Тебе рассказать ее? Не как понимал ее Шор, а как понимаю ее я?
– Ну ладно, давай, рассказывай, – вздохнул Сунь.
– Когда-то давным-давно, еще до разрушения городов, когда обезьяны были рабами, жил-был один сиаманг. Он жил в том месте, где люди занимались своей наукой. Они сделали с ним нечто, что превратило его не то чтобы в бессмертного, но позволило жить очень долго. А потом начались войны между обезьянами и людьми. Сиаманг изменился, как и все обезьяны. Потому в легенде и говорится о луче с небес, коснувшемся камня, из которого родилась Каменная обезьяна.
После войн, когда землю разъела Порча, сиаманг обнаружил, что всех похожих на него существ, вроде гиббонов, преследуют и унижают как люди, так и большие обезьяны. Поэтому он собрал под своим началом всех гиббонов и маленьких обезьян и отвел их в безопасное место. В место, где они могли жить в мире и спокойствии.
Сунь немного помолчал. Потом рассмеялся.
– Шор думал, что существует какая-то сыворотка, которую я пью или которую я ввожу себе в кровь. Почему-то они все так думают.
– А ты знаешь, что с тобой сделали на самом деле?
– Нет. Как ты сказал, мой ум тогда был другим. Не таким… развитым. Я помню только боль в лаборатории. Разного рода боль. А потом пришли шимпанзе и всех выпустили. Я постарался убежать от людей как можно дальше. Но потом обнаружилось, что я исцеляюсь гораздо быстрее других. А еще чуть позже выяснилось, что я не становлюсь старше. Как будто кто-то действительно спустился в Подземный мир и вычеркнул мое имя из Книги жизни и смерти.
– Сколько тебе лет? – спросил Шаланг.
