– Все просто. Я скажу тебе то, что еще не говорил никому, даже Гаррелю: Тарбак, несмотря на мои старания, все же сбежит с Эдема. Он окажется на своей планете; мы сегодня обсуждали возможность такого возвращения, – шанс мал, но он есть. И Тарбак им воспользуется. Вернувшись домой, он уничтожит наше поселение… выжжет его орбитальными мазерами, чтобы приманить фагов… Все время, пока мы живем в Санатории, я отчаянно стараюсь это предотвратить. Но я не знаю, Наташка, что делать: если я помешаю его побегу, то прошлое изменится, и я не покину мир под Чертовым Коромыслом. Но, поскольку я здесь, значит, Тарбак все же добьется своего: он сбежит и разрушит Колонию. Погибнут сотни! Я запутался, как быть? Убить Тарбака? – Он сжал кулаки, и обруч ловца снов затрещал. – Я уже сделал это однажды. Не хочу еще раз, очень не хочу.
Натали задумалась. Прошлась, сложив на груди руки, мимо окна туда-сюда. Прохладный ветерок трепал ей волосы.
– Если есть шанс вернуться на Землю… – проговорила она. – Давай рискнем… Давай рискнем, Костя! Быть может, мы действительно следуем по кругу, и после Эдема каждый сможет вернуться в начало пути.
Лещинский вздохнул. Начиная этот разговор, он имел в виду совершенно иное.
– А если нет, Наташа? Если нас снова забросит в адский ад? На что ты надеешься! Ты знаешь, что мне пришлось пережить за планету до Эдема? Кем мне пришлось быть?
– Всем крепко досталось, – упрямо поджала губы Натали. – И ты – не исключение. Не раскисай, я это не люблю.
Лещинский спорить не стал. Он и так уже корил себя за то, что сболтнул лишнего, желая выговориться.
Натали протянула ему руку.
– Что тут у нас… Майк подарил?
Индейская деревяшка легла на ладонь женщины. Натали присела на край кровати, тронула пальцем нитяную паутину, словно желая убедиться в прочности плетения.
– Старый вождь говорил, что ловцы сновидений нас научила делать бабушка-паучиха Асабикаши.
Бывший гвардеец присел рядом, обнял Натали за плечи.
– М-м, – протянул он. – Для чего же нужен этот артефакт?
– Это такая несложная магия, – пояснила Натали. – Людей стало слишком много, и они разбрелись по всей Земле…
– И не только по Земле, – вставил Лещинский.
– Да, теперь не только по Земле, – согласилась Натали. – И бабушка-паучиха больше не может охранять сон каждого человека, она просто перестала справляться. Поэтому Асабикаши научила нас делать ловцы сновидений.
– В которых запутываются плохие мысли, а добрые проходят через отверстие в середине, – договорил Лещинский. – Как всегда, окно возможностей для добрых мыслей слишком узко. Что же мне делать с Тарбаком? Посадить его на цепь?
– Не пытайся все держать под контролем, – сказала Натали. – Плюнь на Тарбака и отправляйся со мной по речной долине!
– Пожалуй, отправлюсь с тобой по долине… – Лещинский сграбастал Натали за плечи и опрокинул на спину. – По долине неземных наслаждений!
Натали сначала ойкнула, а потом заерзала по прохладной простыне, устраиваясь удобней.
– Ну-ну, так уж и неземных? – промурлыкала она, выгибаясь дугой, чтобы Лещинскому было удобнее стащить с нее шорты.
Дыхание стало горячим и прерывистым, и Лещинскому стоило больших усилий, чтобы проговорить:
– На худсовете мы решили, что фаги – воплощение слепых сил природы. Когда люди, арсианцы или кто-то еще, начинают мнить себя всемогущими, приходят фаги и восстанавливают равновесие.
– Угу, – Натали закрыла глаза и запрокинула голову. – Против природы не попрешь.
…Лещинский проснулся от ощущения, что на него смотрят. Натали тихонько посапывала рядом, значит, утро еще не наступило.
Он открыл глаза и увидел на фоне раскрытого окна, деликатно подсвеченного предрассветным лиловым светом, силуэт инопланетянина.
Тарбак устроился, сгорбившись, на подоконнике, кончики пальцев его длинных рук почти касались пола. Лещинский рывком сел.
– Чего тебе? – сиплым со сна голосом спросил он.
Глаза Тарбака замерцали, жаберные щели затрепетали, рождая обиженный всхлип.
– Оксана… ушла… – выдавил инопланетянин. – Я не смог… отговорить…
6
Она оставила записку на форзаце комикса «Скуби-Ду на балу». Авторучка не хотела писать на глянцевой бумаге, буквы были скорее нацарапаны. Оксанка явно нервничала и торопилась.
«Дядя Костя! Я прямо вижу, как ты стоишь и дуешься. Не стоит волноваться, побереги нервы! Я сделала, что было нужно, ты знаешь это, так что прости. Когда я выбралась на сцену, а ты сказал, чтобы я кричала, я подумала о маме, папе и брате. Я вообще часто о них думаю. И ты еще говорил, что каждый должен сыграть свою роль, чтобы круг замкнулся. Тогда я решила продолжить Путь. Я ничего не боюсь, потому что скоро снова увижу тебя, Сон- Сар и Гарреля. Я верю, что когда-нибудь смогу вернуться домой. И ты тоже сможешь вернуться. До встречи на Пыльной планете!»
– Допрыгались, – буркнул Лещинский; глаза его были темны от гнева. Тарбак, Семеныч и Гаррель стояли перед ним, как провинившиеся мальчишки. –
