– Тебе не понравится. Максимальная вероятность бунтов при третьем и четвертом уровнях. При шестом уровне вероятность беспорядков практически отсутствует.
– Почему? – Майя удивленно посмотрела на Иллис.
– Потому что некому их устраивать.
– А при пятом? – шепотом спросила Майя.
– А при пятом прогнозируется вымирание трех человек из пяти. Мы влипли, и, похоже, крепко.
– Тогда точно сидим тут и не рыпаемся. Жаль, камер снаружи нет.
– Это еще надо проверить. Когда шли по перрону, я заметила несколько. – Иллис спокойно разместилась на своем топчане. – Во дворце я могла подключиться ко всем камерам службы безопасности. Причем так, что они об этом не подозревали.
– А интересная жизнь у принцесс! Зачем тебе такие шпионские приемчики?
– Доставали часто. Попробуй пожить, когда каждый твой шаг отслеживают и трясутся, как бы чего не вышло. На пять минут из-под контроля выйдешь, и уже общая тревога объявляется.
– Что, так круто? – Майя с сочувствием покивала головой.
– А то! Вот приходится выкручиваться. По камерам выясняешь, где никого нет, а потом сбегаешь. Меня Вирт этому научил. У него в дружках барон один ходит, почти гений по этой части. Вот он и научил копаться в сети. Сейчас отдохнем и полазим. Конечно, если позволишь? – закончила Иллис вопросительным тоном.
– Слушай, ты сама захотела со мной идти. Нам тут сидеть несколько дней. Давай без подначек обойдемся. Полазим, конечно. Куда нам деваться. А потом я тобой займусь. Надо время с пользой использовать.
Самой большой проблемой при полной изоляции для девочек оказалась скука. Это стало ясно уже на следующий день. Запертые в маленьком пространстве, где свободного места было всего пять шагов от спальной зоны до санузла, девочки могли рассчитывать только на визиофон и разговоры друг с другом. В первый же день Иллис без особого труда нашла выход на камеры видеонаблюдения за перроном и окрестностями. Но особо смотреть там было нечего. Даже на прилегающих улицах прохожие появлялись очень редко. Поэтому девочки расширили проекцию экрана, насколько позволял стандартный визиофон, и разделили его на две части. Одна постоянно показывала изображение улицы и перрона. А по второй непрерывно демонстрировались развлекательные программы. Девочкам они быстро надели. Но это был хоть какой-то фон. Поэтому распорядок дня у них сложился сам собой. Первую часть дня Майя занималась с Иллис. Тщательно изучая расположение точек на ее теле и пытаясь составить процедуры. А после обеда они по очереди делали разминку на маленьком пятачке. Вдвоем было неудобно. А после пытались работать в спарринге в тесном пространстве, используя те же стол и топчаны как дополнительные препятствия. Это было весело и смешно. А вечером были снова процедуры для Иллис и разговоры на разные темы.
Эти процедуры она полюбила больше всего. Работа Майи была чем-то похожа на очень нежный массаж. Когда каждая клеточка тела начинала расслабляться. После ее работы она чувствовала подъем сил. Хотя и понимала, что это вызвано в немалой степени воздействием энергетики Майи на ее собственную. И испытывала вину, видя, как устало при этом выглядит Майя.
– Так ты что, только и делала, что тренировалась и училась? – удивлялась Иллис, лежа на столе под руками Майи и положив подбородок на руки.
Шел уже четвертый день их заточения. По визиофону начинались очередные новости. Но девочки давно перестали их слушать. Все равно там нового почти не сообщали.
– Почему? – удивилась Майя. – С папой я занималась три часа в день с утра. Потом до обеда с мамой уроками по школьной программе, после обеда два часа по предметам техники Альтер. А по вечерам, когда все дети приходили из школы, я гуляла с соседскими мальчишками.
– А что, девчонок не было? – Иллис живо интересовалась жизнью, которая оказалась для нее недоступной.
– Были, но с ними скучно. Они все с куклами да мальчишек обсуждают. А что мне с ними делать? Я с мамой с девяти лет начала ходить по пациентам. Это интересней, чем куклы.
«…операция проведена в рамках объявленного ранее поиска беглой рабыни Майи Винсенской, удерживающей в заложницах принцессу Иллисиану. – С экрана на девочек вдруг посмотрели они сами. – К сожалению, сведения о предполагаемом местонахождении преступницы не подтвердились. Напоминаем, что за верные сведения о преступнице или ее заложнице назначена сумма в пятнадцать тысяч…»
– Ого, а цена-то растет, – хмыкнула Майя. – Инфляция, однако.
«Представитель дворца по общественным связям сообщает, что согласно утвержденному указу императорской семьи, беглая рабыня, Майя Винсенская, заочно приговорена своей хозяйкой, императрицей Адиланной, к смертной казни. Казнь назначена в соответствии со статусом рабыни и не требует подтверждения приговора в суде. Согласно предоставленной нашему агентству справки из историко-статистической службы, в последний раз этот вид наказания по отношению к рабам применялся более ста восьмидесяти лет назад…»
Иллис замерла на столе, боясь даже посмотреть на Майю. Но та только выслушала репортаж до конца и, хмыкнув, продолжила процедуру.
– Я когда вернусь, поговорю с мамой. Она отменит указ. – Иллис осторожно положила голову набок, так чтобы видеть лицо Майи. Прерывать процедуру, как она знала, было нельзя.
