мере.
— У тебя крепкие стены и хорошие ворота, и у тебя должно быть городское ополчение.
— С десяток стариков и мальчишек, да.
— Тогда призывай в ополчение всех, кто пригоден к службе. Вам придется самим защищать себя, пока восстание не будет подавлено.
— А если восстание не будет подавлено?
— Тогда, осмелюсь сказать, тебе стоило бы помириться с Искербелом, когда он и его люди появятся у ваших стен. А пока что делай все, что сможешь, чтобы защитить город. Закрывайте на ночь ворота, выставляйте хорошую охрану днем, когда они открыты. Запасайте провизию и внимательно следите за рабами, а также другими, кто может встать на сторону бунтовщиков.
— И все?
— Ты и другие налогоплательщики можете написать гневное письмо губернатору, если думаешь, что это поможет, — сухо сказал Макрон.
— Непременно, центурион, — коротко сказал Катон и снова повернулся к магистрату. — Пока что позаботься, чтобы мы получили необходимое. На ночь моя когорта расположится на форуме. Мне потребуются места для постоя командиров поблизости. Будь добр, проследи за этим.
Гордон кивнул и подозвал своих коллег. Вместе они пошли в зал заседаний на другом конце форума. Макрон с шипением вдохнул, глядя на них.
— Не слишком-то мы завоевали их умы и сердца, командир.
— Мы меньшая из их проблем, особенно если восстание будет распространяться. Кроме того, я слишком устал, чтобы заботиться об их хорошем отношении. Нам надо выступить прежде, чем рассветет.
Катон поглядел на Цимбера, который стоял у переулка неподалеку.
— И приглядывай за нашим другом. На случай, если он решит дезертировать.
Макрон поглядел на проводника, потирая руки.
— Есть куча способов заставить новобранца ходить на цыпочках, поверь мне.
И центурион оглядел дома вокруг форума.
— Чудесное место. Можно сказать, процветающее. Смешно, как они могут настолько злиться на нас, когда мы о чем-то просим, а в следующее мгновение умолять нас спасти их шкуры… насмотрелся я уже на этих двуличных гражданских.
Катон сухо усмехнулся.
— Не суди их строго, Макрон. В конце концов, именно из их налогов складывается наше жалованье.
— Возможно, — нехотя согласился Макрон. — Но, возможно, было бы проще, если бы мы просто сами взяли все нужное, нет?
— И чем бы мы тогда отличались от разбойников? Или таких, как Искербел? Мы армия, Макрон. А не сборище бандитов. Мы сражаемся, чтобы защитить нечто большее, чем мы сами. Именно поэтому боги благоволят Риму.
Макрон фыркнул.
— Иногда хочется им об этом напомнить. А то слишком часто создается впечатление, что паршивцы на работе уснули.
— Даже Юпитер может дремать.
— Предпочел бы, чтобы Юпитер мог шансы уравнять.
Катон с удивлением поглядел на него.
— Центурион Макрон, да ты чувством юмора обзавелся, я погляжу.
Макрон скривился и ответил, как воин воину, учитывая, сколько лет продолжалась их дружба, невзирая на звания.
— А не пойти ли тебе подальше, а?
Дорога из Анция Барки вела на запад, петляя между невысоких гор северной части провинции, неподалеку от Астурики. Как и говорил Цимбер, она была пригодна только для пеших, конных и мулов. На телегах можно было бы ехать лишь на отдельных ее участках, между крупными поселениями. Здесь было не так жарко, как на прокаленных солнцем равнинах, и воины шли быстрее. Склоны гор поросли густым лесом, здесь было прохладнее, деревья давали тень, а между ними бежали ручьи, из которых можно было напиться да наполнить фляги и бурдюки. Была даже дичь, кабаны и олени, на которых охотились разведчики, каждый вечер возвращаясь в лагерь с добычей. Если ближе к вечеру они оказывались рядом с городом или селением, Катон отдавал приказ остановиться там. В противном же случае дневной переход заканчивался тяжелой работой. Воины рыли ров и насыпали из выкопанной земли вал, в который вбивали заостренные колья. Лишь после этого они разводили костры и готовили еду. Каждое утро они снимали колья, срывали вал, засыпая ров, и когорта отправлялась в путь.
Остутствие палаток не особенно им мешало, за исключением одной ночи, когда пошел дождь. Разразилась гроза, сверкали молнии, гром эхом отражался от склонов гор и утесов. Дождь шел всю ночь, промочив воинов, коней и снаряжение. Утром все встали мокрые и невыспавшиеся, но после пары часов марша под безоблачным небом все высохли и приободрились. По дороге им представилась возможность пополнять припасы в селениях, и у них были сыр, мясо и хлеб из орехов, которыми в этих местах заменяли зерно. Всякий раз Катон оставлял расписку в обеспечение оплаты взятых припасов и не без удовольствия представлял себе, как губернатору придется расплачиваться за череду расписок, которыми был отмечен путь гвардейской когорты.
