– Слыхали, Виктор? – Я говорил Карелла, но смотрел на Донара. – Он патриот. Я помню – вы ведь любите Федерацию. Можете что-нибудь сделать для патриота?
– Повесить под звуки государственного гимна? – невинным голосом заинтересованно осведомился Виктор.
– Вообще-то я намекал на ваш способ общения с фоморами, но этот вариант мне нравится куда как больше.
Кулак Барбаракара впечатался мне в живот так глубоко, что я его просто позвоночником ощутил. И упал. Когда легкие со свистом втянули первую порцию воздуха, я услыхал голос:
– Давайте, ребята. Только не запыхайтесь. Вы мне нужны. И он тоже нужен.
Потом меня слегка побили ногами. Не особо сильно, будто выполняя будничную и надоевшую работу. По сравнению с тем, как мне иногда доставалось, это было что-то навроде жесткого массажа. Может, потому я и воспринимал происходящее несколько отстраненно. Потом поднялся какой-то гвалт, меня перестали бить и подняли на ноги. Ребята, видимо, опасались, что я упаду, и поэтому крепко держали меня за руки с двух сторон. Кровь заливала глаза, и я видел только расплывчатые силуэты. Сплюнув сгустки, я сказал:
– Вы б хоть водой, суки, окатили, а то не по правилам получается.
Отпускать меня не стали, видимо, боялись, что я очень быстро убегу куда-нибудь, но воду принесли. Она смыла розовую пелену, и первое, что я увидел, – Алиса, перелезающая через борт.
– Папа! – Она подбежала и обхватила отца обеими руками, спрятав голову у него на груди.
Сквозь всхлипы доносились какие-то слова, но я не прислушивался. Показалась голова Альфа.
– Отец! – Он обвел глазами палубу, увидел меня, Виктора и замер.
Полагаю, не из-за вида Виктора, который выглядел хоть и унылым, но все-таки целым. На несколько секунд Альф просто застыл. Потом он решительно спрыгнул на палубу и, не отрывая от меня взгляд, направился к отцу. Я не слышал, о чем он спрашивал и что говорил, – пока меня ногами катали по палубе, мне в голову случайно залетела одна мысль, и сейчас я ее усиленно обдумывал. С одной стороны, мысль была не ахти – я мог очень сильно подставить под удар Виктора. У него-то пока вроде все нормально и осложнений не предвидится, если сам Виктор не исхитрится все изгадить. С другой стороны – мне крайне надо было избавиться от веревки на руках. Дальше я пока не загадывал, но с веревкой шансов у меня не было просто никаких.
Алиса резко повернула голову и обвела взглядом палубу. Вначале на мне взгляд не задержался, скользнул к Донару, который стоял у мачты, затормозил и медленно вернулся назад. Когда Алиса разглядела меня, то ее глаза увеличились вполовину и она, оттолкнувшись от груди отца, рванулась в нашу сторону. На ее пути, конечно, стояли какие-то люди Барбаракара, но никто из них не знал, сколько концентрированной энергии хранится внутри маленькой девушки по имени Алиса. Трое первых просто разлетелись в стороны, как кегли. Я прекрасно отдаю себе отчет, что в любом контактном виде спорта каждый из этих солдат десяток таких Алис смял бы, даже не заметив. Просто никто из них не мог предположить, что в девушке, едва доходящей им до груди, таится такой вулкан. Лет десять назад где-то возле Ди Крайта с неба упал камень… Мне в тех местах бывать не доводилось, но рассказывали, что две деревни просто исчезли, а пожар в лесах удалось только через четыре месяца потушить. Ну, и тут было примерно то же, только в меньших масштабах. Четвертый солдат расставил руки, но Алиса, остановившись на секунду, со всего маху врезала ему ногой по самому дорогому и, перепрыгнув через упавшее тело, попала прямо в охапку пятому. Тот подумал, что дело сделано, но я-то знал, что нет. Вырваться из захвата Алиса бы не смогла, но она и не пыталась. Просто размахнулась ногой насколько смогла и стукнула носком сапога ему в коленную чашечку. Солдат взревел от боли и, придерживая ее одной рукой, отвел вторую для замаха. Удар этого парня просто сломал бы Алису пополам. Мы с Виктором одновременно рванулись на помощь и также одновременно получили по удару под колени. Карелла не связывали, так что он упал на выставленные вперед руки. Мне было хуже, потому что я упал на выставленное вперед лицо. Хоть там и мало целого оставалось, но все-таки…
Барбаракар поднял руку и вполголоса сказал:
– Нет.
Дисциплина тут была железной. Солдат мгновенно опустил руку и стоически выдержал град Алисиных ударов. Наконец она как-то извернулась и вцепилась зубами ему в руку. Я глянул ему в лицо и увидел, что солдат только зубы крепче сжал. Тут ему на помощь ринулись наши охранники. Я быстро повернул голову к Карелла и сказал:
– В правом сапоге с внутренней стороны нож.
Карелла мгновенно все понял и извлек нож за пару секунд. Но наши охранники уже разворачивались, и он с той же скоростью сунул нож в карман… Трое солдат сражались с Алисой. Поскольку им ясно дали понять, что откровенное насилие тут неприемлемо, то возможности у них оказались сильно ограничены, чего никак нельзя было сказать об Алисе. Она напропалую использовала весь свой арсенал, не прекращая орать:
– Папа! Папочка, что ты делаешь! Зачем это? Что они хотят от тебя?
Постепенно солдаты взяли верх, и тогда Алиса переключилась на них. Я уже имел сомнительное удовольствие ознакомиться с богатым словарным запасом наследницы династии Квинт, но тут она сама себя превзошла. Самым вежливым было обращение «шлюхи цинготные». Наконец солдатам удалось затолкать ее в каюту, и звук стал на порядок тише. Альф пошел за ней добровольно. На отца он не смотрел, но от меня взгляд не отрывал до последнего. К сожалению, я так и не понял, что именно он хотел мне этим сказать, если и хотел что-то сказать. Я уже успел подняться на ноги, и к нам подошел Квинт-
