потому что это самый логичный вывод и мне он первым пришел в голову. Но зато между собой они говорили, что когда сдадут товар, то поедут в Аль Хокку. Там у них тоже вроде бы было какое-то дело. Я тогда не понял, а сейчас обо всем этом вспоминаю и думаю, что товар – это мы. Я и Алиса. А они были наемниками, которым заплатили, чтобы нас похитили. И знаешь, Макс, если честно, мне страшно. Очень. Мы, может, и доберемся до какого-нибудь трактира, но кого я там найму? Я не знаю этих людей. Если уж сбежала охрана, которую прислал отец… Да и потом… кто захочет связываться с полукровкой? Ты же понимаешь…
Я понимал. Всех полукровок считали в лучшем случае ворами и мошенниками. В правах их уравняли всего лет сто назад, и то только потому, что дальше игнорировать проблему стало невозможно. Проще говоря – назревала гражданская война. До этого человеческие церкви им даже в существовании души отказывали, и хоронили полукровок только за пределами кладбищ. Наше правительство, король, церковь и муниципальные власти, которые грызлись между собой по любому поводу, в вопросе смешанных браков были на удивление единодушны. Только когда, доведенные скотскими условиями существования до полного отчаяния, полуэльфы из Джи Варо захватили город и устроили там натуральную резню, правительство поняло, что надо что-то делать. Тогда и был принят закон, уравнивающий полуэльфов в правах с прочими расами, подписавшими Конвенцию Прав и Обязанностей. Но закон – это бумага. В сознании большинства людей полуэльфы так и остались гражданами второго сорта. Полугражданами. Им было труднее найти работу, им меньше платили, им сдавали квартиры только в самых паршивых районах города. При этом абсолютно неважно – была ли эльфкой твоя мама или прапрадедушка. Эльфья кровь могла проявиться через несколько поколений, и тогда у совершенно нормальных родителей рождался ребенок с остренькими ушками. Или с зелеными раскосыми глазками. Таких родители обычно подкидывали к воротам приюта. Стоит ли удивляться, что при таком отношении большинство полукровок были именно теми, кем их считали – ворами и мошенниками. В лучшем случае.
Альфу еще повезло – он знал своих родителей и был богат. Возможно, когда-нибудь деньги заставят общество забыть о его сомнительном происхождении.
– Ты не особо похож на эльфа, – сказал я, просто чтобы хоть что-то сказать. – Выглядишь молодо – вот и все.
– А Алиса? С ней-то не ошибешься. «Молодо выглядишь», – фыркнул он. – Кто будет серьезно воспринимать мальчишку? Нас просто ограбят, и хорошо, если не прирежут.
Он вызывал одновременно сочувствие и раздражение. Сочувствие – потому что я прекрасно понимал, в каком сложном положении он очутился. Раздражение – потому что я не мог ему помочь. И вообще – я не нанимался в няньки.
– В гостинице тебя никто не тронет. Дождитесь каравана в Фаро. Хоть один в неделю обязательно проходит. Идти, конечно, намного дольше, но зато и намного безопаснее.
– Но…
– Нет, Альф. И дело даже не в том, что я не могу появляться в Фаро, хоть я не могу появляться в Фаро. Просто вам лучше держаться от меня подальше. Так будет безопаснее. Для ВАС безопаснее. – Я снова вспомнил о Флинке Тимтае. – Если кто-то увидит вас вместе со мной, то вас убьют. Не будут похищать, не будут требовать выкуп. Просто убьют. Я не шучу и не пугаю. Я – плохая компания для путешествий. Я даже до постоялого двора довезти вас не могу потому, что мне и там лучше не появляться.
– Ясно.
Долгое время мы сидели молча. Альф перебирал пальцами плетеный шнур куртки, а я подкармливал костер сухими ветками.
– Кто ты такой, Макс? – спросил он неожиданно.
– Не понял.
– Понял. Я спрашиваю – кто ты? Ты в одиночку и без магии, я специально смотрел, убил одиннадцать человек. Ты ни слова не сказал о вознаграждении за наше спасение, хоть любой другой снял бы с нашего папочки кругленькую сумму. Тебе нельзя появляться в Фаро. На тебе шрамов больше, чем блох на собаке. Ты едешь по бездорожью, в то время как рядом вполне приличный тракт. Наконец, – он улыбнулся, – ты еще не придушил Алису, хотя я на твоем месте давно бы это сделал. Вот я и спрашиваю – кто ты?
– Альф, я сказал тебе больше, чем собирался, и гораздо больше, чем тебе нужно знать. Я очень, очень, очень устал. Давай закроем эту тему.
– Хорошо. Тогда я пойду поищу все же свою сестру. Она запросто может пойти не в ту сторону. Городская девочка.
Альф захватил горящую ветку, поскольку совсем стемнело, и, насвистывая, направился к ручью. Минут через десять он появился, волоча за собой упиравшуюся Алису.
– Не хотела идти, – хладнокровно пояснил он мне. – Не могла в темноте отыскать нужный оттенок помады.
Алиса одарила брата взглядом василиска, но, тем не менее, чинно уселась на ствол поваленного дерева. Я подумал, что главный в этой паре все-таки Альф. И еще о том, что он, как и Квинт-старший, души не чает в сестре и оттого терпит все ее фортели.
Вечернего платья Алиса не надела (все-таки чувство меры у нее присутствовало), но, в общем, Альф был довольно близок к истине. Обтягивающие штаны из черной замши, куртка с бахромой из такого же материала и белая блузка с глубоким вырезом. В безлюдном лесу у костра этот наряд еще не выглядел театрально, но был уже на грани. Хоть сапоги и остались старыми, но Алиса старательно их вымыла – в пламени костра они поблескивали мокрой кожей.
