Он глубоко вдохнул:
– Я не отказываюсь от своих слов – мы оба знаем, что они правдивы, – но мне жаль, что они тебя ранили. – Потянувшись, Киго взял меня за руку. – К тому же сказанное не учитывает, сколь важна для меня твоя роль нейзо. Эона, ты луна, что уравновешивает мое солнце.
На мгновение я лишилась дара речи. Он считал меня своим равновесием? Сердце ныло от оказанного доверия. Я хотела быть равновесием Киго, но скорее стану его погибелью…
– Это большая честь, ваше величество, – запинаясь, пробормотала я.
– Киго, – мягко поправил он. – Прости, что причинил тебя боль, Эона.
Его искренность резала меня точно нож. Я стиснула руку Киго и почувствовала, как в кожу впивается металл – он снова надел на палец кольцо крови. Хорошо. Ему нужна защита.
– Ты же знаешь, я никогда не наврежу тебе, Киго.
– Знаю. – Он склонил голову и мельком улыбнулся. – Правда, ты уже била меня по горлу и набрасывалась с мечом, но я знаю, что ты не причинишь мне зла.
Я закрыла глаза, но это не остановило слезы. Киго даже не сознавал, сколько истины в его шутке – на постоялом дворе я с трудом сдержала убийственную тягу Кинры к жемчужине. И это случилось еще до того, как меня коснулось безумие черного фолианта.
– Эона, я же просто дразню тебя. – Нежное поглаживание пальцев прервало поток моих слез.
Я прижалась мокрой щекой к руке Киго, не желая открывать глаза и видеть жемчужину. Не желая видеть правду. Но я уже знала, что Идо не лгал. Жемчужина – спасение для драконов. И для наших сил. Я поняла это, едва услышала, пусть и пыталась отрицать. Словно кусочек деревянной мозаики встал на место, завершая картину горя.
Я судорожно вдохнула. В конце концов, Кинра не была властолюбивой изменницей. Она пыталась помочь драконам. В моей крови нет предательских примесей. Но это не отменяет того факта, что она стремилась добраться до жемчужины через меня, своего потомка, и угрожала жизни Киго. Я не собиралась становиться марионеткой в руках предков, или богов, или кто там дергает за ниточки в этом театре теней. По крайней мере, без боя. Должен найтись иной способ спасти драконов. Иной способ обуздать ган хуа. И в голову приходило лишь одном место, где он мог быть описан: черный фолиант.
Я открыла глаза.
– Знаю, – ответила, взглядом уже пожирая жемчужину.
Неудержимая тяга к ней навеки поселилась в дальнем уголке моего разума. И теперь я понимала причину. Кинра. Я должна защитить Киго и жемчужину, пока Диллон не принес фолиант. Должна защитить, пока не найду способ помочь драконам без всеобщей хуа.
Должна защитить от Кинры. А значит, и от себя.
Я прижалась губами к ладони императора, к мягким энергетическим вратам, запечатлевая в своем духе его запах и ощущение о прикосновения к его коже. А потом заставила себя улыбнуться и отступила на шаг. Прочь от солнца, что уравновешивает мою луну.
Вернувшись вслед за Киго в лагерь, первым делом я увидела Рико. Помимо часовых по периметру, он единственный стоял. Все остальные готовились ко сну или сидели, сгорбившись над едой, и устало жевали. А вот островитянин переминался с ноги на ногу, не отрывая пристального взгляда от Идо на другой стороне поляны. Заклинателя уже отконвоировали с нашей тренировочной площадки, и теперь один из стражников – лучник Цзюнь – вновь связывал ему запястья. Все вокруг зашелестели, кланяясь и выдавая наше прибытие, и Идо поднял на меня глаза. Я отвернулась. Не хотела видеть выражение его лица.
Затем быстро поклонилась Киго и поспешила к леди Деле. Прислонившись к вьюку с припасами, она медленно жевала чернослив. Измождение словно тяжелый плащ лежали на плечах оборотной.
– У меня просьба.
Она изящно вытерла рот двумя пальцами:
– Что угодно, если мне не придется вставать.
Я наклонилась и даже не сказала, а выдохнула:
– Найди в фолианте, за что казнили Кинру.
Дела нахмурилась и прошептала, коснувшись привязанной к руке книги:
– Мы знаем за что. За измену.
Я не говорила ей, что Кинра пыталась украсть Императорскую жемчужину. Если об этом упоминается в красном фолианте, то Дела найдет. А если нет, то ей ни к чему знать. Во всяком случае, пока. На миг меня охватило непреодолимое желание раскрыть ей, что значит «всеобщая хуа». Хоть с кем-то разделить свои страхи. Но Дела расскажет Киго, без всяких сомнений, и ему придется защищать жемчужину.
Разум ужалила непрошенная жуткая мысль: император Дао казнил Кинру, чтобы защитить жемчужину. Любовь против власти, и власть победила.
Мне нужно больше времени, чтобы освоить ган хуа. Больше времени, чтобы найти другой способ спасти драконов. И тогда я расскажу Киго все.
– Да, мы знаем, что она предала, – тихо произнесла я, – но нужно выяснить, как именно и почему.
