Я сжала пальцы на рукояти и резко выдернула джи из хватки солдата. Его рука поднялась и шлепнулась обратно в вязкую жижу, будто он меня благословлял. Вздрогнув, я быстро помолилась за него Шоле и по своим же следам вернулась к Юсо.
Он наблюдал за мной; на его худощавом лице, изборожденном темными полосами, отражалась боль. Я торопливо протянула копье над трясиной, пока рукоять не оказалась рядом с капитаном.
– Хватайся. Живее.
Грязь за его спиной текла все быстрее, наполняя яму.
Юсо поймал трясущуюся деревяшку:
– Я слишком тяжелый.
– Я сильная, – заверила я, хотя и мое сердце стискивала холодная рука сомнения.
Он был довольно сухощавым для тени – благодаря солнечному корню гвардейцы-евнухи, как правило, здорово прибавляли в объемах, – но все же высоким и мускулистым.
– Не волнуйся, – добавила я, – я тебя не брошу.
Капитан вздрогнул, когда рядом с ним рухнула тяжелая ветка, забрызгав его лицо. Я нащупала ногами почву потверже и, упершись в нее пятками, вытерла джи, чтобы не выскальзывало.
– Готов? – спросила я.
Юсо кивнул.
Решительно вдохнув и стараясь не пораниться о загнутое лезвие, я потянула копье на себя и почувствовала, как что-то сдвинулось. Я потянула сильнее и начала потихоньку пятиться. Внезапно на поверхность вынырнула другая рука капитана, вся испачканная грязью. Он схватился за шест обеими ладонями.
– Продолжай отступать, – попросил он.
Я зарылась ступнями в месиво, а Юсо с трудом поднял одну руку выше и поместил ее над другой. Тяжело дыша, он улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Получается! По его кивку я вновь потянула джи, а капитан, перебирая ладонями, пополз по шесту. Все мои мышцы горели от напряжения, но вот уже грудь капитана почти показалась над ямой.
Он снова поднял руку, однако на сей раз попытался дотянуться слишком далеко. Ладонь соскользнула. Внезапно лишившись противовеса на другом конце копья, я рухнула на колени. И в растерянности смотрела, как Юсо опять погружается в жижу и безумно шарит вокруг руками в поисках опоры. Я инстинктивно уперлась коленями и пальцами ног в землю и подсунула ему джи. Пальцы капитана стиснули рукоять.
– Держишься? – выдохнула я.
– Да. – Он прижался лбом к сгибу руки, судорожно глотая воздух, и наконец спросил: – Как там гребень?
– Скоро обвалится. Готов?
Капитан вскинул голову:
– Леди Эона, я не… – И замолчал, глаза его потускнели. – У меня есть сын. Майлон. Найди его, скажи…
– Юсо. – Я поймала взгляд капитана и, несмотря на собственные сомнения, пообещала: – Я не уйду, пока не вытащу тебя.
Он кивнул, стиснул зубы, и все началось по новой: медленно, кропотливо вверх по шесту… Я вновь и вновь тянула на себя Юсо, втягиваясь в отчаянный ритм и понимая, что каждый толчок приближает нас к победе. Вот над ямой появилась грудь Юсо, затем талия. Когда из грязи показались бедра, я бросила джи, на четвереньках подползла к капитану и, схватив протянутую руку, вытянула его. А потом мы не то ползли, не то тащили друг друга к безопасной более-менее твердой земле.
Юсо тут же оглядел горный гребень и облегченно выдохнул:
– Пока держится, но нужно уходить.
Он встал, осторожно наступая на правую ногу. Из огромного разреза на перепачканных грязью штанах сочилась темная кровь.
– Глубокая рана? – спросила я в беспокойстве.
Юсо покачал головой:
– Ходить могу. – И протянул мне руку, помогая подняться.
Мои собственные ноги дрожали от пережитого напряжения.
И ужаса.
– Ты видел, что случилось с императором? – спросила я, когда Юсо повел меня вперед. – Или с остальными?
Он опять покачал головой.
– Что, если?.. – Я не могла озвучить свои страхи.
– Если его величество погиб, то все кончено, – прямо сказал Юсо, подхватив джи. – Сопротивление теряет смысл.
– Но нельзя, чтобы императором остался Сетон! – воскликнула я. – Он разрушит тысячу лет мира.
