вот на площади, когда герцог едет, они все вместе бьют, а эти грохочут каждый сам по себе, какой чаще, какой реже, и тише, и громче…
– Это, должно быть, камни круга, – подал голос Ирранкэ.
– Наверно… Они вроде бы и вместе, а все равно тарабанят как попало, – с невероятным азартом продолжала Ири. – И я вот думаю, если заставить их стучать одинаково, тогда проход в феины чертоги и откроется!
– Не перестарайся, – попросил он. – А то попадем не в ее чертоги, а… куда-нибудь еще.
– Куда-нибудь еще не получится, эти барабаны либо вразнобой звучат, либо в одном только ритме, – заверила она. – И еще: та дверь, от которой ключ, куда угодно открывается, а эта – только туда или сюда, не промахнемся. Идем уже, а то я скоро опять проголодаюсь!
Я же вознесла молитву Создателю, чтобы уберег мою дочь, с ее-то неуемным любопытством и кипучей жаждой деятельности, от последствий ее опытов. Может, услышит и наставит ее на путь истинный…
– Так удивительно и даже немного страшно наблюдать, как возвращается волшебство, – негромко произнес Ирранкэ.
– О чем ты?
– О ней. – Он кивнул на дочь. – Ты разве не поняла? То, что она сейчас сделала, даже самым опытным нашим магам едва-едва по силам, а человеческим – и подавно.
– Да уж, помню, как в матушкиной деревне во время засухи вскладчину колдуна наняли, – проворчала я. – Три дня он по округе бродил, завывал, руками размахивал, дрянь какую-то вонючую жег, съел столько, что на семерых бы хватило… А когда дождь все-таки пошел, заявил, мол, это он его призвал!
– О чем и речь… Ири! – окликнул он. – А ты можешь ветер вызвать?
– А надо? – отозвалась она. – Тут и так задувает будь здоров!
– Нет, не сейчас, а вообще.
– Могу, чего его звать-то? Это куда проще, чем с камнями, те еще расшевели попробуй, а ветерок – он легкий… Главное, – добавила Ири, подумав, – потихоньку это делать. А то возьмет, разгуляется да унесет тебя в чужедальние края, то-то весело будет!
– А как насчет дождя?
– Ну… – На этот раз она думала дольше. – Наверно, тоже сумею. Только, опять же, надо осторожно, чтоб не смыло. Так-то все ясно: ветер должен пригнать тучи, а там уж… Дерни за веревочку, за струну то есть, дождик и польется!
– Ага, лишь бы не ураган с ливнем, – невольно усмехнулась я.
– Да-да, именно! Осторожненько надо, а то беда может приключиться, – совершенно серьезно сказала дочь и полезла выше. – Ой, кажется, я уже вижу этот круг! Только напрямую тут не пройти, обрыв очень уж крутой, а если поверху… нет, мам, ты не заберешься. Да и я что-то боюсь, больно высоко, прямо как галерея на старой башне, а камни ненадежные! И обвал не поможет, тут как бы все не рухнуло…
– А обход есть?
– Найдется, нам надо снова вниз и вокруг скалы. – Ири спрыгнула с камня, чуть не сшибив меня с ног. – Там тоже все завалено, но хоть ничего не шатается и из-под ног не выворачивается, вот.
– Это ты сверху рассмотрела? – с интересом спросил Ирранкэ.
– Нет, под снегом-то все равно не видно. Я же чувствую, – напомнила она, улыбаясь во весь рот. – Вот теперь, когда я поняла, что да как, все намно- ого проще стало! Даже идти или лезть куда-то не нужно, чтоб понять, каково оно там.
– Не перестарайся, – серьезно сказал он. – Первые выплески силы бывают очень мощными, а потом сходят на нет. Так вот привыкнешь к волшебному зрению, а потом оно угаснет, придется заново учиться действовать, как обычные люди.
– Чего это оно вдруг угаснет? – нахмурилась Ири. – И какие еще выплески? Я говорю ведь, я всегда это видела! Только не знала, как пользоваться, вот. Иногда, наверно, случайно что-то выходило правильно, а я, голова дубовая, и не сообразила, что именно сделала! Ну ничего, я еще получше разберусь, только не на ходу…
– Уж сделай милость, – невольно улыбнулась я и посмотрела вверх, в лицо ее отцу.
Неверный зимний свет был тому причиной или что-то иное, но мне вдруг почудилось, будто Ирранкэ сделался прежним, таким, каким был до визита к фее, и почти угасший огонь в нем разгорелся с новой силой. Даже усталое и ожесточенное лицо словно разгладилось, шрам стал почти незаметным, а выбивающиеся из-под шапки волосы показались не седыми, а пепельно-русыми, как много лет назад…
– Почему ты решил, что волшебство возвращается? – спросила я.
– Помнишь наш разговор на постоялом дворе? – спросил он после паузы. – Я сказал тебе, что оно начало иссякать.
– Да, и мастерство забыто, потому что даже самый умелый мастер не сумеет создать что-то из ничего, – припомнила я. – А потом, в твоих воспоминаниях… Феи выпили волшебство из этого мира, чтобы хватило сил открыть дверь?
– Именно так. Но оно как сорная трава: если останется хоть стебелек, хоть обрывок корешка, вырастет и заполонит все кругом, сколько ни выпалывай, – совершенно серьезно сказал Ирранкэ, и я невольно улыбнулась: нашелся огородник! – Нам повезло, что феи вовремя нашли подходящее место, не успев иссушить наш мир, или выжечь его, или выморозить… А в легендах и о таком говорится, о мирах, в которых вовсе не осталось жизни, только голый камень
