Тулл уже вел своих людей к подножию дерева.
– Снимайте доспехи, но только как можно тише.
Союзных разведчиков поблизости вроде не было, но эти мгновения их пути представлялись едва ли не самыми опасными. Даже идиот заподозрил бы, что дело неладно, увидев, как они освобождаются от снаряжения.
Повезло: семерка разделась до туник и им никто не помешал. Солдаты оставили при себе только пояса с мечами и кинжалами. Дегмар провел их к ближайшему болоту, где легионеры, помогая друг другу, щедро измазались грязью и двинулись дальше. Теперь Дегмар шел гораздо медленнее, часто останавливался, прислушивался и вглядывался во тьму.
В тихом воздухе потянуло приятным запахом дымка – признак близости деревни. Тулл уже рассмотрел очертания какой-то постройки, когда марс снова замер и, наклонившись, прошептал на ухо Туллу:
– Я подведу вас как можно ближе к дому родителей, но для этого мы сейчас должны вступить в поселок. В каждом доме есть собака. Наверняка какая-то из них залает, почуяв нас, и к ней присоединятся остальные.
– А если жители проснутся? – Тулл уже вообразил, как из домов выскакивают десятки воинов.
Даже темнота не скрыла улыбку марса.
– Есть одно обстоятельство в нашу пользу. Вчера в деревне устраивались игры в честь местной богини, и до позднего вечера все гуляли на праздничном пиру. Само собой, перепились. Видит Донар, они сейчас в беспамятстве. Если кто и проснется, то, скорее всего, даст собаке хорошего пинка, а не станет осматриваться.
Тулл немного успокоился и повернулся к Пизону, чтобы коротко передать разговор с Дегмаром. Пизон сделал то же самое, и новость пошла по цепочке. Центурион велел легионерам обнажить кинжалы.
– Мы готовы, – сказал он Дегмару; германец уже держал нож в руке. Какая страшная прихоть судьбы, подумал Тулл: ради семьи германец готов убивать соплеменников.
Следуя курсом, параллельным первому длинному дому, они прошли несколько десятков шагов, когда где-то вдруг тявкнула собака. Другая ответила, и первая тут же оглушительно залаяла. К ней присоединилась третья, в соседнем доме. Дегмар замер на месте; легионеры последовали его примеру. Тулл с пересохшим ртом уставился на дверь дома. Десять биений сердца, двадцать… До них донесся недовольный голос. Собака притихла, но ненадолго. Тулл услышал тяжелые шаги, глухой удар и проклятия – похоже, проснувшийся налетел на что-то в темноте. Еще один удар, уже мягче… жалобное поскуливание. Продолжая ругаться, хозяин затопал в обратном направлении, шумно выпустил газы и упал на ложе.
Забавный эпизод облегчил напряжение. Вторая собака успокоилась, и Дегмар сделал знак следовать дальше. Дробя сандалиями комья земли, они шли по грядкам, с которых уже собрали урожай. Мимо еще двух домов проскользнули, не потревожив ни животных, ни людей. Дегмар шепнул Туллу, что следующий длинный дом принадлежит его родителям, а за ним находится дом его старшей сестры. Не успел он договорить, как в доме родителей подала голос собака.
– Ждите здесь, – прошипел Дегмар. – Я не задержусь.
Да уж постарайся, подумал Тулл, в очередной раз ощутив приступ тревоги, и приказал Пизону и остальным прижаться к стене дома – так их было не видно – и внимательно наблюдать за поселком. Сам он сделал то же самое. Даже в темноте центурион чувствовал себя человеком, который пришел в баню помыться, но перепутал двери и оказался голым на оживленной улице.
Тревога почти переросла в панику, когда в пятидесяти шагах от них, на открытом месте, он увидел столы и скамьи, а между ними и на них – распростертые фигуры спящих. Надеясь, что Дегмар прав и они мертвецки пьяны, Тулл, затаив дыхание, наблюдал за храпящими германцами. Ни один не шевелился, а мгновение спустя перестала тявкать и собака в доме родителей Дегмара. Не сводя глаз с дрыхнущих марсов, Тулл подумал, что пес узнал сына хозяев. Он пробежал глазами по ближним домам и снова уставился на площадку со столами. Сжимая кинжал и считая, как обычно, удары сердца, чтобы знать, на сколько задерживается Дегмар, Тулл ждал.
Двадцать ударов… Он почти досчитал до пятидесяти, когда из дома послышалось приглушенное восклицание. Тулл напрягся, но крика не последовало – только невнятные голоса. Внутри разговаривали. Похоже, Дегмар отыскал родителей. Теперь центурионом овладела новая тревога: вдруг отец и мать Дегмара решат предупредить других жителей деревни? Нужно лишь громко позвать на помощь – и соседи проснутся, пьяны они или нет.
– Будьте готовы отступать по моему приказу, – шепнул он Пизону.
Сто ударов сердца. Тулл уже сомневался, что Дегмару удастся уговорить своих родителей на побег. Легионеры тоже забеспокоились и вздрагивали от любого звука. Опасность возрастала с каждым мгновением.
В доме справа от Тулла со стуком отворилась дверь. Центурион пригнулся, перехватив кинжал поудобнее. Из длинного дома напротив вышел, покачиваясь, кто-то высокий, но определенно не сестра Дегмара. Громкая отрыжка нарушила тишину, и некто – это был мужчина – сделал несколько шагов в направлении притаившихся легионеров. Бормоча под нос, как это умеют только пьяные, человек принялся стягивать штаны. Мгновение спустя струя мочи дугой повисла в воздухе, вслед за чем последовал глубокий вздох облегчения. Мужчина мочился долго – прошло не меньше шестидесяти ударов сердца, – и Тулл уже начал подумывать, что это никогда не кончится. Наконец, опустошив мочевой пузырь, германец натянул штаны.
