В этот момент Дегмар, ни о чем не подозревая, вышел из дома, ведя за собою нескольких человек.
Даже будучи нетрезвым, мужчина сразу заметил их и обратился к ним на германском. Дегмар напрягся и прошипел что-то. Его ответ не удовлетворил соседа, потому что он повторил вопрос и сделал несколько шагов к Дегмару, который – как показалось Туллу – велел ему убираться. Незнакомец не обратил на совет внимания и повторил вопрос. Дегмар отмахнулся, жестом дав понять, что не желает разговаривать. Очередное требование прозвучало громче и требовательнее.
Тулл лихорадочно соображал. Если ничего не предпринять, сосед поднимет тревогу. Это в том случае, если другие германцы уже не проснулись. Значит, остается убить его и надеяться, что родители Дегмара не поднимут крик. Решив, что это наилучший выбор, Тулл сделал Пизону знак следовать за ним.
Сделав десять шагов, он оказался достаточно близко от неугомонного соседа и увидел, что тот гораздо моложе его и сильнее. К несчастью для германца, тот слишком набрался на деревенском празднике, поэтому успел только разинуть рот, когда Тулл скользнул к нему, как мстительный ночной дух. Свои последние слова – снова в вопросительном тоне – он промычал уже в ладонь Тулла, накрывшую его рот на те пару мгновений, которые понадобились центуриону, чтобы перерезать ему горло. Пизон, стараясь не попасть под струи крови, для верности дважды ударил его кинжалом в грудь.
Даже опуская убитого на землю, Тулл не сводил глаз с дома, из которого тот вышел, и со спящих на площадке германцев. Никто не появился, никто не пошевелился у столов и скамеек. «Долго ли еще удача будет с нами», – мелькнуло в голове у Тулла. Он поспешил к Дегмару, рядом с которым стояли мужчина и две женщины – родители и одна из сестер, как понял Тулл.
– Этого не жалко, – сказал Дегмар, упреждая объяснения римлянина. – Ублюдок постоянно воровал кур у моей матери. Если б не был замечен в воровстве, мог бы сделать предложение моей младшей сестре.
Родители и сестра Дегмара смотрели на Тулла с омерзением, и центурион понял, что они придерживаются другого мнения о совершенном им убийстве.
– Мой отец, – сказал Дегмар, указывая на постаревшую и уменьшенную копию самого себя; старик насупился еще больше и изрыгнул проклятие. – Моя мать. – Прекрасно сложенная женщина с длинными волосами посмотрела на Тулла с ледяным презрением. – Моя младшая сестра. – Последняя, привлекательная, молодая женщина в темном плаще, фыркнула и отвернулась.
– Рад знакомству, – сказал Тулл на хорошем германском. – Мы должны поскорее уйти отсюда.
Отец Дегмара сплюнул на землю.
– Я бы вел себя так же, – опередил центурион открывшего было рот Дегмара. – Веди свою вторую сестру.
Дегмар ушел. Тулл со своими людьми остался охранять его семью. К общему облегчению, германец быстро вернулся с мужчиной и женщиной; те выглядели ошеломленными, сердитыми и недовольными. На руках у женщины спал закутанный в одеяло ребенок – единственный, кто не разделял общей тревоги и озабоченности.
Именно в этот момент отец Дегмара начал препираться с сыном. Муж старшей сестры тоже вступил в спор. Все уговоры Дегмара оказались тщетны. Тулл с нарастающей тревогой следил за ними. С каждым ударом сердца, с каждой гневной фразой ситуация становилась опаснее. И тут ему в голову пришли две ужаснувшие его мысли. А не затеял ли все это сам Дегмар, рассчитывая, что Туллу с его людьми не останется ничего, как бежать из поселка? И не привел ли он их сюда на погибель?
Тулл услышал звук сильного удара и увидел, как отшатнулся отец Дегмара, держась за щеку. Дегмар, тяжело дыша, снова занес руку.
– Мы уходим сейчас же, – прорычал он. – Уходим все.
Туллу сразу стало стыдно, что он сомневался в Дегмаре. Отец германца кротко кивнул; его свояк покраснел, но спорить перестал. Мать тихо всхлипывала, младшая дочь утешала ее; старшая баюкала младенца, словно вокруг ничего не происходило, и прогуливалась туда-сюда.
– Кто там? – донесся голос от столов.
«Чтоб оно все провалилось в преисподнюю», – подумал Тулл и знаком велел легионерам собраться в группу.
– Не твое дело, пьяница. Отправляйся спать, – ответил Дегмар.
– Сам ты пьяница!
– Идите! Быстрее! – прошептал слуга центуриона, подталкивая родителей и сестер. – К расщепленному дубу!
– Пизон, Вителлий, Сакса, Метилий, идите с Дегмаром. Мы за вами чуть позже, – шепнул Тулл. – Увидимся у дерева.
С видимым облегчением легионеры последовали приказу. Фенестела остался возле Тулла, наблюдая за человеком, окликнувшим их. До него было шагов пятьдесят, и он будил собутыльников, часто посматривая в сторону, где стоял Тулл с Фенестелой.
– Есть множество мест, где мне хотелось бы сейчас очутиться, – пробормотал опцион. – А за свои доспехи я отдал бы годовое жалованье.
– Тебе без них будет легче бежать, – утешил его Тулл, фыркнув от смеха.
Шутки шутками, но положение было серьезное. Заметивший их воин разбудил еще четырех человек. Они с трудом поднялись на ноги, а первый продолжал пинать спящих, стараясь их расшевелить. Тулл не питал иллюзий – стольких им не одолеть. Пьяные или нет, они просто задавят их с Фенестелой.
